Платиновые души. Вначале была сделка
Шрифт:
«Быстро ты пришла в себя. Ладно, давай вспомним, что там было…»
– Я и не забывала.
«Детали, Фиона, детали. В такой суматохе можно пропустить важные вещи. Может Люциус говорил тебе что-то что ты запомнила?».
– Разные глаза, для разного лица. Шутка такая.
«Ладно. Тогда может он что-то говорил не тебе? … Рич! Он сказал Ричу: «Тебя в договоре не было». Что это может значить?»
– Это значит, кто-то заказал мою семью… Наверно.
«Верно. Кто приходит на ум?».
– Никто
«А если у этой верхушки появился тот, кто более сговорчив и полезен чем был твой отец?»
– Тогда папа знал там того, кому могло не понравится это сотрудничество и поэтому его убили. Всю семью. Всех наследников. Кроме меня…Бред. Я читала слишком много книжек. Люциус Крейн и его банда просто психи.
«Я думаю возможны оба варианта одновременно».
– Единственный кто может дать точный ответ – это сам Люциус. Надо найти его…НАМ надо найти его.
Глава 4.
Вечером того же дня Виктор отправился в дом на холме. Найти его было просто он всегда появлялся в одно и тоже время в одном и том же месте, с одним исключением. Для каждого его посетителя время и место было разным. Для Виктора это был одинокий холм на юго-западе от Рейвенхилла в трёх часах езды. Подъехав к месту, он опять услышал громко играющий блюз из стен Домика дядюшки Дьявола и сегодня голос солиста отличался от того, что был раньше. Открыв двери, он огляделся, сегодня здесь было светлее чем обычно. Он, а точнее теперь уже она сидела за круглым столом в центре бара и как всегда постукивала ногой и водила указательным пальцем из стороны в сторону будто дирижируя оркестром. Подходя к столу Виктор взглянул на нового солиста и тот приветливо кивнул ему. Это был Ленни, певец похороненный на задворках церкви. Священник кивнул ему в ответ. Когда он сел за стол официантка уже поставила стакан со скотчем, который обычно заказывал Виктор, когда у него было настроение выпить с Дьяволом. За все это время она научалась это определять.
– Потрясающе, просто послушай, как он поёт! – Дьявол наслаждалась музыкой. – И как только эти идиоты додумались выгнать его из группы?!
– Может у него характер сложный, откуда тебе знать? – Виктор пригубил скотч. – Здесь же он будет подчиняться любым твоим приказам хочется ему или нет.
– И за это я должна сказать тебе большое спасибо. Если бы ты его не похоронил, он бы блуждал по свету не упокоенным духом и только зря растрачивал бы свой талант. Или ещё хуже – попал бы на Суд, брррр…
– Откуда ты знаешь, что я это сделал? – спросил он у неё.
– Потому что я внимательно слежу за тем, кого ты хоронишь у себя на заднем дворе. – Дьявол хлопнула руками: – Хватит на сегодня, ребята. – музыканты поклонились и исчезли. – Я проголодалась. Ты что-нибудь будешь?
– Нет.
Официантка поставила на стол большую тарелку со свиной отбивной, из неё всё ещё сочилась кровь. Дьявол повязала салфетку и взяв в руки вилку с ножом принялась отрезать маленькие кусочки мяса и класть себе в рот. Кровь окрасила её губы ярко-алой краской.
– Точно не хочешь? – сказала она и красная капля скатилась по её подбородку.
– Нет. Скажи мне лучше, почему бар называется «Домик
– Ну «Домик тётушки» тоже логики не привносит, а просто «Домик Дьявола» уже был занят. Ох уж эти авторские права. Это же просто название, не придирайся. В «Крученных сиськах» знаешь ли тоже не они управляют, а какой-то престарелый извращенец-вампир.
– Просто в городе, в котором я родился у баров были простые названия. Например, «У Эла» или «Таверна Мими» и хозяева у них всегда выглядели обычно. С вычурными названиями там никому не везло.
– Ну и дерьмовые названия. Никакого креатива.
– Примета такая. Если в Альфене кто-то называл свой магазин или бар как-то креативно как ты сказала, то там постоянно кого-то убивали.
– Скучно, наверное, там жилось.
– Зато я знал всех в лицо.
– Вроде я уже говорила, – она отрезала и съела еще один кусок и пережёвывая его продолжила, – Мне нет дела до того сколько вам лет, какого цвета у вас кожа и болтается ли что между ног или нет. Можно сказать, я за равноправие среди вас во всём. Я просто выбираю абсолютно любую внешность и даже не замечаю этого. Потому что для меня вы лишь свинки, которые не могут удержатся и не изваляться в грязи, а потом попасть ко мне на тарелку! Видишь, Виктор, – она показала на отбивную, – между этим куском мяса и тобой нет абсолютно никакой разницы. И когда ты умрешь, тебя подадут к столу также – слегка не дожаренным. – дьявольский смех, к которому он давно привык вновь раздался из её уст.
– Тогда надеюсь повод будет подходящим. – Виктор допил второй стакан и достал сигарету из портсигара. – Не очень хочется быть просто «обедом».
– Не волнуйся. Такое блюдо как ты, буду смаковать по кусочкам. Пожалуй, я съем твою печень с бобами и хорошим кьянти. – Дьявол ухмыльнулась.
– Кстати о еде, перейдем к делу. У меня для тебя есть кое-что.
– Странно было бы, если б ты пришел с пустыми руками. – она запила очередной кусок глотком виски. – Уже в предвкушении, сколько их на этот раз.
– Нисколько. Я пришел с новостями. Помнишь пару лет назад ты предложила мне «особое задание». – Виктор докурил сигарету. – Я возможно нашел, то что ты искала. Платиновую душу. Одну из.
Дьявол остановила вилку прямо перед своими губами. Слова Виктора ввели её в ступор, а нахальное выражение на лице сменилось удивлением и замешательством. Она положила вилку и посмотрела на Виктора, как ещё никогда не смотрела. С неподдельным удивлением.
– Ты уверен? – спросила она.
– Я же говорю, возможно. – ответил он.
– Кто?
– Некто Люциус Крейн. О нём и его банде в последнее время ходит много слухов, мало кто остается в живых после встречи с ними. Вот уж кого точно можно назвать настоящими везунчиками. – Виктор смаковал каждое слово. Он впервые не хотел уйти отсюда по-быстрому, а наоборот остаться чуть подольше и понаблюдать за реакцией Дьявола. Теперь она была для него тем куском мяса на тарелке.
– И с чего ты решил, что он тот, кто нужен? – в нетерпении спросила она.
– Во-первых все выжившие как один говорят, что он будто «пылал тьмой», а во-вторых у большинства его жертв отсутствуют сердца, которые он по словам тех же счастливчиков поедал ещё бьющимися. Ты ведь прекрасно знаешь, что было в этих сердцах.