Плавать с дельфинами
Шрифт:
Вокруг Малого Яйца было разбросано множество крохотных островков, так что всей этой разношерстной многочисленной команде было где развернуться. А подводным плаванием, как известно, интересуются очень многие.
Пандора не сразу поняла, как море может обладать такой властью над человеком. Но Бен часто, вместо того чтобы проводить послеобеденные часы с Пандорой, оставлял ее одну на пляже, а сам, облачившись в подводные доспехи, в одиночку отправлялся на морскую разведку.
— Ты не можешь нырять один, Бен. По вашим же правилам ныряльщиков, ты должен брать с собой еще кого-то.
— Вот я и возьму этого кого-то, когда ты согласишься наконец отправиться со мной, — улыбаясь, отвечал Бен. — Слушай, всю эту неделю я
Пандора и сама этого не знала. Но ее почему-то очень пугала темно-зеленая трава, что росла по всем рифам. Лежа на берегу, Пандора читала замусоленную брошюру «Практический путеводитель островитян», который привлекал ее изобилием картинок с изображением ракушек и раковин, встречавшихся в тропических водах Атлантического океана, Карибского моря и Мексиканского залива. Пандора страшно любила ракушки. Дожидаясь Бена, она обычно ходила вдоль кромки уходящего с отливом моря, осторожно опуская в мокрый песок напряженные в поиске пальцы. Пока что ей не очень везло: она нашла всего лишь несколько розоватых раковин. Их она отнесла в хижину, где уже стояли найденные ею раньше ракушки каури, испещренные коричневыми крапинками. Каури были замечательны тем, что уютно умещались в ладони и в них можно было слышать шум прибоя. Прогулки по пляжу очень успокаивали женщину. Радовал глаз сам вид побережья, в отличие от многих где ей удалось побывать, удивительно чистого, без привычных россыпей пляжного мусора и следов нефтяных сбросов проходящих кораблей.
К этому моменту жизнь Пандоры на острове стала окончательно входить в свою колею. Она рано вставала, когда солнце лишь начинало касаться неба своими восходящими лучами. По утрам Пандора часто становилось свидетельницей очередной схватки петухов со стайками зеленых попугаев в соседнем саду. Побеждали чаще всего попугаи, тучами спускающиеся с гор и победно устраивающиеся на ветвях деревьев. Там они выхватывали мощными клювами здоровенные куски из плодов папайи и приступали к завтраку, злобно покрикивая, как бы насмехаясь над тщетными попытками соседей спасти свой урожай. Рядом с Пандорой жили старый капитан Харди и его жена Мона. Большую часть их супружества капитан провел в море, вдали от дома. Сейчас он очень любил сиживать на крыльце Пандоры и рассказывать о днях, проведенных где-нибудь в Китае, или о муссонах, набегавших на его корабль с берегов Сингапура.
— Они считают, что тут бывают ураганы, — говорил капитан с презрением. — Да разве они знают, что такое настоящий ураган! Вот в Южно-Китайском море, там случаются ураганы, которые с воем налетают сзади на джонки, вздувают их паруса и поднимают в воздух, а те летят, хлопая парусами, как крыльями.
Пандора внимательно выслушивала капитана, не выказывая даже малейшего недоверия к его невероятным историям. Этому она сумела научиться, живя на острове.
И еще Пандора с удивлением отмечала, что ее вечные боязнь и беспокойство исчезли бесследно. А на смену им пришли умиротворение и раскованность. Теперь она могла без колебаний и смущения войти в любой местный магазинчик, купить там, например, ножнички для ногтей и, не стесняясь и не краснея, отсчитать нужную сумму вплоть до последней мелкой монеты, которая от нее требовалась. Если вдруг она забывала вовремя купить жидкость для мытья посуды, добрый и снисходительный Бог, обитавший на острове, всегда прощал ей ошибку. В первый раз, когда это с ней случилось, она, по привычке, замерла над раковиной, испуганная и униженная. Почувствовала, как затряслись ее руки, напрягся затылок. Она почти наяву услышала за спиной визг матери: «Ах, ты, тварь забывчивая!» И в ожидании неотвратимой оплеухи у нее даже заболело ухо.
Визгливый голос Моники, ее постоянное стремление любую
Грустные раздумья прервал Бен, появившийся вдруг рядом.
— Пандора, — встревожился он, — что с тобой? Тебя что, скорпион укусил?
— Почти что. — Она взяла себя в руки, но не сумела сдержать сильной дрожи, охватившей ее хрупкую фигуру. — Просто вспомнила о неприятном. Сейчас все пройдет, и через минуту я буду в порядке.
Бен обнял ее.
— Погоди-ка. Не надо расстраиваться. Пошли погуляем. Я угощу тебя холодным пивом.
Они вышли, Бен усадил ее на качели, которые на днях специально для Пандоры подвесил к балке веранды. Солнце уже ушло за крышу домика, с моря дул свежий бриз, то и дело отбрасывавший мокрые пряди с лица Пандоры. Постепенно она почувствовала, что гримаса испуга, исказившая вдруг ее лицо, отпускает мускулы, а неконтролируемая судорожная дрожь стихает, оставляя лишь легкий озноб. Боль в спине тоже прошла. Пандора смогла наконец глубоко вздохнуть и вновь увидеть их сад — ее и Бена.
Состояние, пережитое ею сейчас, Маркус называл «галлюцинациями». В эти моменты единственное, что она видела перед собой, была стена, голая стена в темноте, как будто кто-то закрыл ее в шкафу. Пандора думала: откуда эти ассоциации, почему именно шкаф? Ей смутно вспоминались слова, которые ее мать произнесла как-то в разговоре с монашками из монастыря, где Пандора воспитывалась. Мамаша тогда, кажется, посоветовала запирать свою дочку в чулан или еще в какое-нибудь темное место и держать там до тех пор, пока не кончится ее, как она называла, «припадок». «Припадки» начались у Пандоры после ухода отца. Но Моника всегда настаивала на том, что дочь была «припадочной» с рождения.
Бен принес из дома две бутылки пива на каком-то особенном подносике, специально приспособленном под пивные бутылки.
— Ну, скажи, что все-таки произошло, Пандора?
— Ничего особенного. — Пандора испытывала явное смущение. В конце концов, она была уже достаточно взрослой, чтобы перестать вести себя так беспомощно. — Какая симпатичная штуковина — этот поднос. Ты его здесь купил?
— Нет, не здесь. Расскажи мне, что так напутало тебя. Чего ты все время ждешь с таким страхом, а? Что с тобой может случиться?
Пандора почувствовала, что глаза застилают слезы.
— Я боялась, что ты рассердишься на меня, — ответила она наконец, ненавидя себя за детские интонации, прорвавшиеся вдруг в ее голосе.
— За что? Почему я должен был рассердиться?
— Потому что я забыла… — Двенадцатилетняя девочка в ее душе взяла верх, и Пандора, как ни сдерживалась, не смогла совладать с собой и разрыдалась. По лицу потекли огромные горючие слезы. — Не сердись, — всхлипнула Пандора, и пиво выпало у нее из рук. — Пожалуйста, не сердись, — повторила она, — сейчас я сбегаю и куплю эту несчастную моющую жидкость. У меня есть деньги. — И Пандора с головой зарылась в складки своей юбки.
Бен от удивления даже присел. Перед ним сидела совершенно незнакомая ему Пандора. Это был призрак, занесенный сюда черным ураганом, нечто слепленное из песка и пыли, с пальмовой веткой вместо волос и водорослями вместо рук и ног.
— Возьми мою руку, Пандора. И мы пойдем к морю. Пошли. Недалеко, только лишь до того края сада. Ты говоришь, что забыла что-то купить? А я тебе покажу то, что гораздо лучше, сильнее всего, о чем ты сейчас думаешь.
Пандора вгляделась в лицо Бена.