Плавать с дельфинами
Шрифт:
— Я слышал эти слова от сотен оптимистично настроенных невест, а через несколько лет мне же приходилось их лечить от депрессий, астмы или рака… Вы ведь знаете, что рак возникает и от неблагополучных семейных отношений. Я всегда придерживался подобной точки зрения. Правда, это касается не всех злокачественных опухолей. Ну ладно, будьте счастливы с Ричардом. Радуйтесь жизни, но помните о моем предупреждении. Он не подходит для брака.
Пандора поднялась.
— Что же, спасибо вам. Обязательно подумаю над тем, что вы мне сказали. Я уже сделала в жизни две большие ошибки и не хочу делать третьей.
Доктор
Уже к самому вечеру Пандора спросила у Ричарда:
— Может, мне и правда лечь в клинику, чтобы избавиться от этой дряни, а? Или лучше спустить все таблетки в туалет?
— Учитывая твой последний опыт пребывания в клинике, дорогая, я думаю, тебе следует выбросить их. Прямо сейчас пойди и выброси. Я спущу воду, а потом мы поднимемся в нашу спальню и я почитаю тебе «Сэр Гавейн и Зеленый рыцарь». [8] Это такая замечательная история!
8
Рыцарский английский роман второй половины XIV в.
Они склонились над туалетом и высыпали туда всю упаковку. Ричард резко рванул спусковой рычаг, вода забурлила, поглотив разноцветные таблетки. Одновременно что-то буквально взорвалось в голове Пандоры. «Что я наделала?» — в панике подумала она.
Глава сорок третья
— Знаешь, Ричард, — сказала Пандора после ужасной бессонной ночи, — мне кажется, что я смогу обходиться без таблеток. Хотя, конечно, доктор Джексон достаточно меня напугал.
— Брось, дорогая, не все так страшно, — успокаивал Ричард, поглаживая спину Пандоры. — Какая же у тебя прекрасная кожа. Она шелковая, как у ребенка. Я могу часами касаться и гладить ее.
— Ричард, послушай меня. Я скажу тебе одну серьезную вещь. Доктору Джексону ты нравишься, но даже он советовал мне не выходить за тебя.
— Правда? Вот это да! Ну, это уж слишком. Хотя пусть это тебя особо не волнует, дорогая. Он всего лишь старый ворчун. К тому же, когда-то я бегал воровать его цыплят. Много времени прошло, прежде чем он обнаружил, что это я.
— Зачем тебе нужны были эти цыплята?
— Чтобы есть, конечно. Подростками мы устраивали себе полуночные пирушки. Братья таскали по этому случаю что-нибудь из кладовой нашего старого повара. Я приносил немного семги. Мы свертывали головы цыплятам, готовили их на огромном костре, звали девчонок и распивали вместе с ними лимонад.
Пандора не сдержала улыбки.
— У нас дома, — призналась она, — все были не столь невинны. Мы пили текилу и занимались сексом.
— Расскажи мне об этом. — Ричард притянул Пандору к себе. — Как-то я приехал в Бостон, и каждый день там казался мне рождественским, праздничным. Вокруг ходило много девушек, чьи груди словно выпрыгивали из маек и рубашек, а джинсы были так узки, что мне и гадать не приходилось, какого цвета у них волосы на лобке. Только представь состояние британского холостяка! Мне казалось, что вокруг разворачивается нескончаемая оргия. Очень забавно! Особенно после всех этих долгих лет возни с застежками бюстгальтеров,
— Ричард, не пытайся сбить меня с мысли. Доктор Джексон действительно считает, что тебя очень избаловала мать и в результате ты никогда не повзрослеешь.
— Пандора, — начал было Ричард, но вдруг захихикал, потом взял себя в руки и продолжал: — Но тебе ведь не понравится, если я стану совсем уж солидным и перестану даже улыбаться. Разве я не прав?
— Прав, — согласилась она. — Ох, чего бы я только ни отдала сейчас за парочку транквилизаторов!
Ричард обнял ее.
— Давай встанем, плотно позавтракаем, а потом пойдем хорошенько прогуляемся. Завтра мы возвращаемся в Бостон, ты займешься сборами, и у тебя не будет времени страдать по своим таблеткам.
И все же воздержание от таблеток здорово мучило Пандору. Много ночей кряду она так и не смогла заснуть. В эти долгие ночи она прижималась к Ричарду, ища поддержки.
— Это не та боль, с которой я могла бы справиться, — жаловалась она. — Я будто вся открыта перед болью, охватившей все мои нервные окончания. Мне даже кажется, что, если я проведу пальцами по руке, останутся кровавые следы.
Пандора совершенно не могла есть. Она худела с каждым днем и с ужасом глядела в зеркало на свое угасающее изображение. Мозг не переставал твердить, что ей нужны таблетки, что они снимут боль, так мучившую ее.
— Так что же у тебя болит? — спросил ее Ричард в одну из самых трудных ночей.
— Все. Это боль оттого, что я жива. Вот и все.
Потом был первый визит к ним Моники, которой, Пандора не сомневалась, Ричард очень понравится. Просторная квартира, где они поселились, выходила окнами на главную площадь Бостона. Обстановка, мебель, привезенная из Англии, отличались элегантностью и был и красиво отделаны в столь любимом Пандорой викторианском стиле. Пандора обожала проводить рукой по идеально отполированным предметам гарнитура.
Сначала в Бостоне она чувствовала себя одинокой, но потом это обстоятельство в некотором смысле даже начало ее радовать. Одиночество оказалось необходимым, чтобы освободиться от власти таблеток. Если Пандору трясло и рвало, то уж, во всяком случае, ей не требовалось никому объяснять причину своего состояния.
Какое-то время спустя она получила письмо от Винсента Сингера, который информировал ее, что развод оформлен, а дом продан. Полмиллиона долларов от продажи дома предназначались ей, плюс сумма в четверть миллиона от продажи обстановки. Ричард весьма обрадовался наследству.