Play the kitten
Шрифт:
– Раньше показы устраивались часто. «Трудный мужчина», «Красная пыль», новые картины Гарольда Ллойда, Глории Свенсон, Чаплина… - женщина странно поджала губы. Вайолет удивилась.
– Новые картины Чаплина? – повторила та, съезжая на сидении кресла. – Хотите сказать, в последний раз кинопроектор работал лет восемьдесят назад? – с усмешкой добавила та. Но Хейзел вновь глупо заморгала, будто понимала, что попала впросак собственной болтовней и теперь не знает, как выкрутиться. Хейзел казалась Вайолет странной. «Это все из-за хлорки и средств для стирки» - иногда думала девушка, размышляя о нелепом поведении прачки. – Ох уж эта моя забывчивость, - постаралась сгладить напряженную обстановку та, продолжая
***
В начале девятого начался приток ожидавшихся на съезд докторов, что желали остаться на ночь в отеле. Мужчины, одетые в простую штатскую одежду, ослепительно улыбались, казалось, каждой живой душе, что встречалась им на пути от дверей такси до стойки регистрации. За собой они катили крохотные чемоданы, напоминая стюардов. И не сразу удавалось отличить психоневрологов от обычных постояльцев состоятельного класса. Пронося стремянку по верхнему уровню лобби, Вайолет за три минуты наткнулась на пятерых, по незнанию и из страха не проявить профессионализм непременно выдавливая самую лучезарную улыбку на какую была способна.
Гул и разговоры наполнили отель. Доктора были молоды и вовсе не походили на Юнга или Фрейда, скорее навевая мысли о белых воротничках, что всегда с модными стрижками и безупречно одеты. Вайолет никогда не наблюдала воочию конференций представителей никаких профессий, а посему живые и красивые доктора, смеющиеся, хлопающие друг-друга по спинам и называющие коллег «дружище», никак не укладывались в картину ее мира.
Айрис помогала с багажом – сигнал лифта звучал непрерывно, - самые первые гости сразу расселись в баре, потягивая слабоалкогольные коктейли, кто-то топтался в вестибюле, обсуждая погоду назавтра, какая-то девушка – по-видимому, чья-то помощница, - бегала туда-сюда, ежесекундно перелистывая бумаги на планшете. «Кортез» гудел как товарная биржа. Начавшие выплывать из своих номеров почитательницы букинистики были, казалось, в неописуемом ужасе от происходящего. Заполонившие весь вестибюль и второй этаж, молодые врачи никак не вписывались в их представление о хорошем отеле. Женщины продвигались к выходу как в кошмарном сне, стараясь быстрее выбраться на улицу, словно чуяли психотерапевтов и боялись, что те тот час же примутся их диагностировать. Вайолет краем уха уловила разговор, где одна из постоялец говорила, что правильный отель – это тихий отель, вроде курортов Таити или на Гавайях. И за прошедшие два дня Вайолет более не встретилась та смешная женщина, что игралась со звонком на стойке регистрации в день заезда…
– Так значит, проводку все же меняли со временем… – скорее прокомментировала, нежели спросила девушка, исследуя крошечный щиток у выхода из кинозала. В начале века явно не использовали светодиодные точечные светильники.
– Да, покрытие проводки со временем нарушилось, и пришлось произвести замену.
Вайолет опустила нужные выключатели, и с характерным треском свет в зале отключился. Из коридора за распахнутыми дверьми лилась сумбурная неразборчивая смесь жужжания из смеха, шума и голосов, а от стеклянной крыши лобби едва-едва доходило рассеянное солнечное свечение. Вайолет вытащила из заднего кармана большой коричневый фонарь.
– Как давно вы здесь работаете? – вопрос крутился уже приличное количество времени, но все не находился должный повод для его воспроизведения. Девушка быстро обогнула ряды кресел, освещая лучом фонаря Хейзел, грузно опускавшую ногу на верхнюю площадку стремянки. Женщина по-детски усмехнулась, и что-то зловещее было в этой улыбке в голубоватом фонарном отсвете.
– Порой кажется, что всю жизнь. Подай мне, пожалуйста, лампочку, - Вайолет дернулась, бросая извинительное «конечно», в другую секунду уже
Вайолет было досадно, что на ее вопросы отвечали лишь уклончивыми фразами, будто бы от прямого ответа «двадцать лет» или «пять месяцев» что-то бы изменилось. Наверное, именно поэтому ей так нравилась Лиз. Она казалась Вайолет какой-то другой. Несомненно, Лиз походила на «местную», на частичку отеля, словно клетка сплоченного организма, но будто и не была таковой всю жизнь. Другие же работники «Кортеза» наводили Вайолет на сверхъестественные размышления, результаты которых порой пугали ее.
***
Замену лампочек произвели за предельно короткий срок и без особых происшествий. Мисс Эверс дважды пошатнулась и один раз оступилась, но на озабоченное восклицание Вайолет на тему смены обязанностей Хейзел лишь как-то странно похихикала, сказав что-то о том, что она-то этому отелю просто так не сдастся.
Зажимая фонарь между головой и плечом, Вайолет возилась с щитком. Лампочки вновь осветили кинозал. В дверях мелькнуло какое-то движение.
– О, нет-нет-нет, - спешно начала было Вайолет, завидев группу мужчин, - еще пока рано, конференция начнется в час.
Те смеялись, что-то активно обсуждая. Заслышав высказывание, тот, что шел первым, убрал улыбку, даже как-то смутившись.
– Ах, простите, - быстро обвел полутемное помещение взглядом тот, - мы искали кухню.
– Сейчас направо до параллельно идущего коридора, в него проходите, и справа будет металлические двери, - оттарабанила Хейзел, жестикулируя свободной от стремянки рукой. Мужчины, поблагодарив, удалились, мисс Эверс в довольной улыбке принялась дальше складывать лестницу.
– Стойте, разве кухней в отеле пользуются? – вспомнив слова Лиз касательно еды в «Кортезе», нахмурилась девушка, захлопывая дверцу щитка.
– На сегодня пригласили повара, - быстро кинула женщина, продолжая свое занятие.
***
К десяти разразилась настоящая бурная деятельность. Ожидали журналистов. Лобби вестибюля наполнял все больший приток гостей, напоминая главный офис Google. Добрая половина из новоприбывших и не собиралась останавливаться на ночь в отеле, они лишь были приглашенными, явившимися задолго до начала конференции дабы помурлыкать со знакомыми и коллегами. Лиз явно бесилась, не жалуя столь большие наплывы людей, Айрис носилась с этажа на этаж, не справляясь с постоянными прихотями то постояльцев, то новоприбывших. Двое носильщиков под руководством Хейзел втаскивали в кинозал узкие столы, на которые еще предстояло расставить минералку, что стопками простаивала в упаковках у входа. Вайолет возилась со стойкой для микрофона, с трудом, кропотливо пытаясь разобраться с механизмом удлинения нижней части, пару раз чуть не перевернувшись с подставкой на импровизированной сцене. Двадцать минут назад Лиз забежала сказать, где именно в отеле найти трибуну.
В коридоре, за пределами зала кто-то громко спрашивал о компрессоре; внизу в вестибюле плакал ребенок. Отвлекшись, Вайолет протиснулась между рабочими, выскакивая из кинозала, и перегнулась через перила ограды второго уровня лобби, выискивая в толпе Лиз, которая наверняка могла бы помочь уладить вопросы, связанные с микрофонами. В углу, у выхода, возле деревянных панелей один из гостей качал орущего малыша, что-то дотошно объясняя женщине с сумкой для детских принадлежностей. Еще одна дамочка трясла в воздухе над головой найденным бейджиком какого-то растеряши. В полумраке помещения гости в темной одежде сливались с мебелью. У стойки регистрации Лиз судорожно трогала свой лоб, кивая мужчине в нежно-розовой рубашке. Маячившее рядом белое пятно привлекло внимание Вайолет. Кит! Это был Кит! А рядом – его отец! Нежно-розовая рубашка – его отец! Вайолет и удивиться-то толком не успела.