Племя вихреногих. Книга 2
Шрифт:
Мысли Димки перебили вопли — Льяти и его мальчишки тащили за плечи пленного Хоруна. У того была сломана нога и он всё время подвывал, зажимая её. Вокруг пленного немедля собралась толпа.
К удивлению Димки, Хорун вовсе не выглядел чудовищем. Мальчишка лет пятнадцати, рослый, но такой здоровый, что казался коренастым. С отлично развитыми мышцами. Темно-русый, кареглазый… Лицо вот только неприятное — грубоватое, широкое, какое-то неандертальское, но бывают и такие люди…
— Ну и что с ним делать? — мрачно сказал Игорь, когда они отошли в сторону от воплей. Допросить пленного оказалось
— Ногу вправить и в лубки, — сказал он. — Потом напоить драфой. Ой, блин, сначала драфой, а потом в лубки. Иначе он же вообще от боли свихнется…
— Невелика потеря… — буркнул Борька.
— А мы не фашисты, — мрачно глядя на него, сказал Димка. — Чтобы ещё и пленных мучить. Пусть он и гад, но всю ночь на бревне этом выплясывал, чтобы своих на помощь позвать…
К радости Димки, возражать никто не стал — вопли Хоруна били по нервам хуже его барабанов. К счастью, вскоре они стихли под воздействием драфы. Мазохистом Хорун не был и возражать против "медпомощи" не стал. Когда он отрубился, ему вправили кость, наложили лубки, и, на всякий случай связав по рукам и ногам, уложили "отдохнуть" под дерево.
— Ну вот, один уже есть, — с усмешкой сказал Игорь, когда они вернулись на опушку, глядя на город. Там после поимки барабанщика началось шевеление. На стенах появились какие-то грязные, лохматые парни и девчонки. Рабы. Димка сглотнул. На миг ему померещилось, что среди них Машка… — Что дальше делать будем?
Димка помолчал. Даже ясный солнечный день в этом месте был таким мрачным, что просто не хотелось жить. В злой, звенящей тишине от храма физически ощутимо тянуло мертвящей черной жутью. И это ни фига не нервы, мрачно подумал мальчишка.
Ему вдруг вспомнился Вениамин Павлович, недолгий, по счастью, друг отца, сильно траченный жизнью мужичок лет пятидесяти. Работал он товароведом, и, пребывая по случаю какого-то праздника в изрядном подпитии, взялся объяснять десятилетнему тогда Димке, что Добро и Зло — это, мол, просто выдумки, что есть только люди и их интересы, и там, где они пересекаются, людям мерещится зло. А на самом деле со всеми можно договориться, если знать верный подход, и тогда окажется, что никакого зла и нет…
А оно есть, мрачно подумал Димка, глядя на храм Поющего Червя. Вот оно, Зло, в полный рост — наглое, торжествующее. Уверенное в своей неуязвимости. И "искать к нему подход" мне, почему-то, совершенно не хочется. Здесь и сейчас всё просто до предела — или мы повергнем Зло, или падем сами. Других вариантов нет.
* * *
— Делать-то что будем? — уже зло спросил Игорь, не дождавшись ответа.
— Думать, — буркнул Димка. На душе у него до сих пор было погано. Он нутром чувствовал, что в этом вот городе их ожидает ловушка. Или даже что-то хуже. Уж Хоруны-то точно не пойдут на честный бой, подумал он. Слишком уж долго они тут устраивались, чтобы в один миг всё потерять. Наверняка, у них приготовлена какая-то особая, отборная мерзость —
— А что думать? — буркнул Борька. — Взводы Сашки и Игоря в пирамиду, твой взвод пойдет на стену, взвод лучников Льяти будет прикрывать в тылу. Всё как решили.
Решили, мрачно подумал Димка. Только вот Хоруны — не идиоты. Мэцеё, конечно, подвинутый на рабстве, но соплеменники его уважают за ум и сдержанность — со своими, ясное дело, к врагам рейха-то он беспощаден… Так, по крайней мере, говорят освобожденные Волками рабы. И ещё говорят, что боец он неплохой, но управляет в основном благодаря таланту хорошего тактика и даже стратега. Здесь его, к счастью, нет, но уж подумать о защите города в своё отсутствие он был просто обязан…
— Льяти, — вдруг спросил Димка. — Если бы ты был вождем Хорунов, ты какой бы сюрприз незваным гостям приготовил?
— Я? — Льяти задумался. — Нашел бы бутылочное дерево, пробил дырку в стволе и набрал бы сока. Редкая гадость — едкий, да ещё и липкий, пока смоешь, кожу до мяса проест. А храниться может долго. А как враги на стены полезут — тем соком их полить. И всё.
— Ага, — Димка задумался. Бутылочных деревьев тут, в лесу, хватало, так что предположение Льяти выглядело вполне вероятным. Может, Хоруны и не держали запас этой дряни, но уж время набрать её до их подхода у них вполне было…
— И что тогда делать? — спросил Юрка. — Зонтов-то нет у нас. И времени наверняка тоже. Попрыгунчик этот не зря же всю ночь в барабаны долбил. Наверняка ещё до полудня сюда кто-то припрется. Может, сам Мэцеё с войском, а может, и кто-то ещё.
Тоже верно, решил Димка. Значит, времени у нас ещё меньше, чем мы думали. Не до вечера даже, а только до полудня. Или даже меньше. И сделать лестницы мы просто не успеем. У Волков, правда, есть вполне приличные дощатые щиты — но от потоков едкой гадости они точно не помогут…
Вот же блин, подумал он. Сам себе выдумал страшилку — и сам себя же напугал. Но ведь так же может быть! И весь наш героический штурм кончится срамом и позором. И мы в итоге тоже… кончимся. Потому что жить, зная, что эти гады торжествуют — невозможно…
— Гранат бы, — мстительно сказал Борька. — Тогда мы бы их…
— Ага, ты бы ещё атомную бомбу пожелал, — ядовито сказал Юрка. — Держи карман шире.
— Нет, нет, гранаты можно сделать! — Льяти явно что-то вспомнил. — Тут, в этом лесу, грибы чвых растут. От них масса спор, чихательных и слезогонных. Если Хорунов на стене закидать — им уже всяко не до обороны будет.
— Да видел я этот чвых, — буркнул Игорь. — Дождевик как дождевик, только здоровенный. Пузырь. Как его в цель кидать-то?
— А Маахисы вот придумали, — гордо сказал Льяти. — Берем камень и к нему стеблями привязываем гриб. И всё.
— Черт, а ведь может сработать, — сказал Димка. Вот ведь простейшая фигня — а я и не додумался, подумал он. И лезу всеми командовать…
— Ладно, — мальчишка вздохнул. — Значит так. Все идем в лес собирать чвых и делать гранаты. Сразу, как закончим — на штурм. Всё, начинаем. Время дорого, ребята…