Плененная грешником

Херд Мишель

— Как я уже говорил раньше, ты сможешь выжить в этом мире, когда я отпущу тебя.

Она медленно качает головой.

— Ты самый странный похититель.

Смеясь, я продолжаю распаковывать книги.

Каждый раз, когда я думаю, что мы закончили, Розали передумывает, и мы начинаем все сначала. Сначала книги стоят корешок к корешку, затем они складываются в стопки.

Наконец, когда одни сложены друг на друга, а другие стоят, я спрашиваю:

— Счастлива?

— Да.

Во второй раз с тех пор, как я забрал ее, улыбка расплывается по ее лицу, превращая ее в существо из другого мира. Но как только она замечает, что я смотрю на нее, улыбка исчезает, и кажется, что над моим миром заходит солнце.

— У тебя прекрасная улыбка, маленькая Роза, — делаю я ей комплимент.

Как и ранее, на ее лице появляется неловкое выражение.

— Я знаю, это займет время, но однажды ты поймешь, что я человек своего слова.

Она переводит взгляд на книги.

— Не надейся.

Я подхожу к ней ближе, и когда обхватываю рукой ее затылок, ее губы приоткрываются, а зрачки расширяются.

Она может ненавидеть меня, но глубоко внутри какая-то ее часть испытывает ко мне влечение.

Я смотрю в ее глаза и наблюдаю, как учащается ее дыхание. Когда все ее внимание приковано ко мне, я говорю:

— Неважно, куда ты убежишь, маленькая Роза, я всегда найду тебя.

Я поднимаю другую руку и обхватываю ее лицо. Миллион эмоций вспыхивают в ее глазах, когда я наклоняюсь вперед и целую ее в лоб. Я глубоко вдыхаю ее мягкий натуральный аромат.

— Пока я не буду готов отпустить тебя, ты моя.

У нее перехватывает дыхание, и когда я отстраняюсь, она хмуро смотрит на меня.

— Я никогда не буду твоей. Не говори обо мне так, будто я что-то, чем ты можешь обладать.

Мои пальцы касаются румянца на ее щеке, затем я отхожу от нее.

— Я спас твою жизнь, а это значит, что ты принадлежишь мне.

В ее глазах вспыхивает гнев.

— Черта с два! Ты и остальные члены Священства напали на мой дом, убили мою семью и похитили меня.

На ее лице столько печали и ненависти, что мне кажется, она никогда не увидит во мне ничего, кроме врага.

Розали прижимает руку к сердцу и восклицает:

— Ты не спас меня, Виктор. Ты уничтожил меня.

Я пристально смотрю на нее мгновение, прежде чем сказать:

— Меня не волнует, даже если мне придется быть злодеем в твоей истории. По крайней мере, я сохраню тебе жизнь, и это единственное, что имеет значение.

Она делает отчаянный вдох, затем указывает на дверь.

— Я закончила говорить. Просто уходи.

Надеясь, что она успокоится до вечера, чтобы я мог хотя бы отдать ей щенка, я выхожу из спальни и закрываю за собой дверь.

Ей просто нужно время, чтобы осознать, что все, что я сделал для нее на прошлой неделе, было в ее интересах. У меня есть три года, поэтому я не собираюсь давить на нее, чтобы она приняла меня как своего друга.

Мы убили ее семью, и если бы кто-то сделал это со мной, я бы хотел, чтобы они умерли.

Эта мысль заставляет меня осознать, что Розали, вероятно, всегда будет видеть во мне врага.

Мой телефон начинает звонить, и, вытащив его из кармана, я вижу, что на экране мелькает имя Луки.

— Привет, — отвечаю я, спускаясь по лестнице в гостиную.

— Я давно ничего о тебе не слышал. Все хорошо?

— Да, я только что убедился, что Розали более менее в норме. Что нового у тебя? — Я захожу в кабинет и сажусь за свой стол.

— Ничего нового. — Лука делает паузу, затем спрашивает. — Ты действительно собираешься оставить девочку?

— Она больше не девочка, — отвечаю я, вводя пароли во всех своих приложениях. — Сегодня у нее день рождения. Ей восемнадцать.

— Господи, Виктор. Мне стоит волноваться?

Когда я усмехаюсь, в этом звуке ясно слышится предупреждение.

— Ты серьезно только что спросил меня об этом?

— Прости. — Лука вздыхает. — Просто это так на тебя не похоже – делать что-то подобное.

— Перестань беспокоиться об этом.

Я ищу повсюду, чтобы проверить, не заявляли ли о пропаже Розали, но там ничего нет.

Я качаю головой.

— Знаешь, что печально?

— Что?

— Никто даже не знает, что Розали пропала.

— Да, это отстой.

Я взламываю запись с камер наблюдения в Barnes and Noble и перематываю на то время, когда мы там были.

— Мне нужно идти, — говорю я, когда мои глаза фокусируются на лице Розали, берущей с полки книгу за книгой.

— Хорошо. Я увижу тебя в пятницу вечером?

— Да.

Мы вешаем трубку, и я расслабляюсь в кресле, просматривая ранее отснятый материал. Я впитываю все эмоции, вспыхивающие на ее прекрасном лице, когда она смотрит на книги.

Защитные и собственнические чувства, которые я испытывал с тех пор, как положил глаз на Розали, только усилились за последние пять дней. Невероятно, как быстро я привык к ее присутствию в моем пространстве.

Глядя на экран, я восхищаюсь каждым дюймом ее тела, думая, что светло-голубое платье выглядит на ней потрясающе. Цвет дополняет оливковый оттенок ее кожи.

Мои мысли возвращаются к прошлому, когда я увидел вспышку интереса в ее глазах, и я задаюсь вопросом, что было бы, если бы мы не были врагами и я не похитил ее.