Плененная льдом
Шрифт:
— Будто кто-то говорил через него, ты это хочешь сказать? — тихо шепнул Ролан, невольно сжимая кулак с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
— Именно, но в таком случае это означает, что не он враг, понимаешь? Кто-то пользуется его силой, подавляет сознание, заставляет убивать все живое… В противном случае разве стал бы он просить о смерти? Это не логично. Разве стал бы он преследовать тебя? Он же знает, что ты убивал даже драконов… Ты очень сильный, поэтому ты был нужен тому существу и поэтому тебя боится истинный враг. Тут как два в одном: один хочет, чтобы ты его победил, второй этого боится
— Сэра, — голос Ролана был как никогда серьезен, — ты не хочешь рассказывать, откуда ты, но… может ты сможешь показать? Мы с тобой связаны, если ты разрешишь, я смогу хоть частично увидеть твой дом… И понять, почему с тем существом вы не могли видеться раньше.
Я удивленно посмотрела на мага, чьи возможности и без того казались безграничными:
— Ты и так можешь? Тогда почему раньше не посмотрел?
— Эта магия требует твоего согласия, огромных сил со стороны желающего заглянуть в воспоминания, и что самое главное — твоей слабости. Когда сознание сопротивляется, сотворить подобное почти невозможно. Твое решение?
Джастин от нетерпения даже замер на моих коленях. Он невольно растопырил уши, округлил глаза и раскрыл рот, хотел что-то сказать, но потом резко пришел в себя и уставился на меня с не менее охреневшим выражением лица.
— Я не уверена, что хочу…
— Да это ж как пустить в свою душу, — тихо шепнул аниморф, — доверие на самом высоком уровне, это как… как… свое сердце отдать на хранение… Я бы точно отказался, вот еще… Может ты все же просто нам расскажешь?
Да как рассказать-то? Как объяснить, что в моем мире нет магии, и что ее заменяет электричество, водопровод, а вместо телепорта у нас самолеты? Как объяснить, что такое компьютер и телевизор? А огромные многоквартирные дома размером с гору? И что дороги у нас заасфальтированы, и что машины по ним вместо лошадей и коров ездят… И что мы не можем создавать огонь прямо в руках, но знаем, как уничтожить страну нажав лишь на одну кнопку на пульте управления?
Ролан смотрел на меня так пристально… Он так хотел увидеть, узнать… Этот блеск в глазах, какая-то мольба…
— Сэра, я хочу знать, кто ты не только из-за твоей силы… Я хочу тебя понять, но ты не говоришь ни с кем. Я даже не представляю, что могу увидеть.
— Только при равном обмене, — сама не ожидала, что скажу подобное. Он осознания, что я только что ляпнула, стало страшно. Я испугалась показать правду о себе, но и увидеть чью-то жизнь тоже. А что, если мне не понравится? А что, если там… Там будет кто-то или… Или Ролан и правда окажется чудовищем?
— Согласен.
Глаза мага вспыхнули ужасом. Он выдавил из себя эту фразу, было видно, что он дико опасается чего-то в своем прошлом. Он не хочет, чтобы я видела.
Любопытно…
— Что нужно делать?
Джастин пребывал в таком шоке, что замер на мне и не шевелился. Он уставился на нас своими огромными глазами, изменил облик на эльфийский и сел на пол, сложив перед собой руки:
— Ролан, а ты не боишься, что наша ведьма после этого тебя бросит? Уж прости, что я так откровенно говорю, но вы и так уж больно разоткровенничаетесь скоро… Да и вообще… Меня она тогда тоже увидит, а я не всегда был
— Это уже не важно, — Ролан принял решение, протянул свою ладонь, и символ на ней вспыхнул голубым пламенем. Огонь почти сразу потух, но сама печать стала алой, она пульсировала. Я видела его смущение после слов Джастина, и это казалось мне странным… Такой сильный, познавший горе человек, все еще умеет смущаться… — положи ладони сверху, больно не будет, ты словно уснешь и будешь видеть сон или же стоять со мной рядом и видеть все со стороны. Тут зависит от твоего сознания. Готова?
Я лишь кивнула согласно, ощутила мягкое прикосновение, а затем перед глазами все резко исчезло.
Тьма возникла внезапно, но не казалась чем-то пугающим. Я все еще чувствовала прикосновения мага, ощущала легкую дрожь в пальцах и испытывала дикое волнение. Джастин был прав — впустить в свое сознание кого-то сложно, ты будто свою душу обнажаешь.
Я думала о том, как я вообще могла согласиться на такое, думала, что ошиблась, была не права, а затем…
Увидела лицо мамы…
Слезы градом катились по ее щекам, а я тянула к ней свои маленькие пухленькие пальчики… такая хрупкая, не способная постоять за себя… Еще даже сидеть не умела…
— Моя красавица… Мое солнышко, — шептала мама, склонившись над люлькой. Я ощущала мягкие прикосновения и чувствовала дикое волнение, исходившее от мамы…
Мир вокруг был смазан и расплывчат, я с трудом угадывала очертания мебели, даже мама терялась из вида, когда отходила чуть в сторону…
— Ты была такой миленькой, — удивленно прошептал Ролан, стоя со мной рядом. Мы крепко держались за руки, молчали и просто наблюдали со стороны, — я думал, увижу тебя взрослой… Неожиданно, что в твоем сознании всплывают настолько глубокие воспоминания… О, меняется…
Мир вокруг дрогнул и все резко изменилось.
Институт… Экзамены…
Огромная аудитория была построена по типу амфитеатра. Высокие трибуны, тысячи абитуриентов и невероятная атмосфера ужаса и паники. Шпаргалки были распиханы везде где только можно, кто-то умудрялся исписать ювелирным почерком на обратной стороне карандаша, кто-то вкладывал шпоры в ручки, а кто-то с паникой и ужасом в глазах доставал наушник из уха — вот он, прогресс, не позволяющий будущим студентам жульничать.
Ролан осматривался по сторонам, щурился, явно смущаясь тому, как я была одета — тонкая майка, голые плечи, глубокий вырез, обтягивающие шорты — на улице аномально жарко, если правильно помню, в тот день было больше тридцати градусов и всем стало откровенно плевать на приличия.
Даже наблюдатели и те выглядели не как строгие экзаменаторы.
— Что вы делаете? — маг не понимал, что видит.
— Я сдаю экзамены в институт. Очень волнуюсь, что не пройду на факультет и не стану врачом. Тут все такие.
— Я вижу, что тут все списывают… Убил бы… В нашей академии подобное строго запрещено — один намек на подсказку и ты вылетаешь из аудитории без шанса на пересдачу. Это даже не обсуждается…
— У нас все немного мягче… Хотя…
В этот самый момент одного из абитуриентов подхватили под белы рученьки и вывели из аудитории. Я помню, как несчастный терял на ходу мелкие листы бумаги с химическими формулами… Попался, бедняга.