Плененная льдом
Шрифт:
— Можно, — сухо отозвалась в ответ, на сына даже не глянула, — глаза спрячь. Держи себя в руках, Ролан.
Мальчик медленно побрел в дальнюю комнату, умылся в грязной воде, довольно долго отмывал землю с ног и из-под ногтей, а тем, обняв отсыревшую подушку руками, тихо заплакал.
Его яркие желтые глаза были полны боли и отчаяния.
— Нам пора его выбросить, на кой леший он тебе сдался? — благодаря волчьему слуху Ролан слышал даже самый тихий шепот, — он не человек, а отродье! Как ты вообще могла родить такого на свет?
— Вот сам его и выбрасывай, — огрызнулась женщина, стараясь делать голос тише, — он
Он не хотел это слышать, но из-за своей сути не мог избавиться от волчьего дара…
— Мать заблудилась в лесу, — тихо проговорил Ролан, немного ослабив свою ладонь, — встретила на своем пути наемника… Думаю дальше и так понятно, что было. В итоге родился я… В деревне, где ненавидят нечисть, презирают полукровок, и всех нелюдей считают отродьем беса.
— Ты сбежал? — догадалась я, но в итоге ошиблась.
— Не смог, — картинка перед глазами изменилась, и я видела, как уже юный, повзрослевший Ролан стоит возле Мирграда, смотрит на всех исподлобья, сжимает плечи и боится сделать шаг, — не смог. Потому что в глубине души все еще надеялся, что нужен ей. Я смотрел на мать и думал лишь о ее грубых ладонях, о том, насколько они теплые… Я хотел обнять ее, прижаться к ней, сколько себя помню, но она видела во мне лишь то чудовище, что издевалось над ней в лесу. Я видел, что она из-за этого страдает. Да и мой отец… не настоящий отец… Тоже страдал. Несмотря на грубость и жестокость, он меня воспитывал, многому обучил и не отвернулся, когда увидел в моих руках огонь… В ту ночь он смеялся… Его охватила истерика… А я не мог избавиться от пламени, что разгоралось в моих руках снова и снова.
В огромной комнате стояло множество парт. Абитуриенты ничего не писали, ничего не рассказывали — они показывали. Кто-то с легкостью разжигал огонь, кто-то мог поднять предмет в воздух, кто-то наизусть зачитывал какие-то заклинания…
Комната могла взорваться, могла наполниться туманом, а затем все исчезало.
— Нас проверяют на направление силы. Не всегда та стихия, что проснулась первой, является основной, — маг указал на самого себя, на то, как он застыл напротив Калеба Розенфьерда, пытаясь потушить загоревшийся плащ, — архимаг был в специальной защитной противоогневой одежде… Но мое пламя оказалось сильнее… Я думал, меня не примут в академию, потому что ничего, кроме как поджигать, я не умел. Знаешь, перед тем, как меня отправили в академию, отец дал дельный совет — не показывать своего волка. Тогда я не сразу понял, но потом осознал истину. Волк не проклятье, а преимущество, о котором врагам знать не обязательно. Отец долго подавлял во мне оборотня, я думал, что он ненавидит эту часть меня… в принципе, так оно и было, но в тоже время он научил меня скрывать эту силу. Говорил, что это важно, что в будущем это сделает меня сильнее, но в детстве я думал, что надо мной просто издеваются.
Картинка вновь изменилась. Я видела бесконечные тренировки и кровь, видела ярость в глаза мага, когда что-то не получалось. Я видела, с каким обожанием он смотрел на ведьму с соседнего факультета, как позвал на свидание и поцеловал без капли стеснения.
Почему-то мне было неприятно это видеть… Очень неприятно…
— Не понимаю, — тихо заметил Ролан, глядя на свою первую любовь, — я не хочу это показывать… Почему ты это вытягиваешь? Разве так
— Я ничего не вытягиваю, — буркнула я и маг тактично промолчал. Вот же… Позор на мою голову…
— Я был очень популярен в академии, — хмыкнул маг, — грубый, злобный, никого к себе не подпускал. Обычно такие привлекают внимание, жаль я поздно это понял, так бы вел себя иначе.
Я видела сражения… Сражения… и еще раз сражения… Огромные поля, залитые кровью… Ролана… тоже залитого чей-то кровью… Я наблюдала за его сражениями с нежитью, видела в воспоминаниях огромного, невероятных размеров дракона и с ужасом смотрела на их битву.
Я видела, как появился Джастин… Аниморф будто сошел с ума… Он рушил все, что попадалось на его пути, нападал на жителей деревни, грыз скот, был не в себе и…
Ролан не стал его убивать — с силой ударил по голове, затем принес его в Мирград и запер в камере. Он кормил его, слушал бесконечные оскорбления, ловил на попытке побега, но вновь и вновь запирал аниморфа, не произнося при этом ни единого слова.
Джастин не мог без драки… Я видела, что аниморф просто не мог без крови…
Уже тогда для него агрессия и жестокость были чем-то необходимым. Он, словно наркоман, искал битвы, а Ролан это прекратил.
— Калеб был против моей идеи, — тихо заметил Ролан, когда картинка вновь изменилась, — он не хотел оставлять Джастина в живых и отчасти был прав. Мне просто повезло… Джастин оказался все еще силен морально, поэтому после полугода заточения пришел в себя. Он срывается, но редко. В основном свою ярость сбрасывает на врагов, после чего становится невероятной лапочкой.
— А остальной отряд? Вас же не двое…
— Не двое… Еще есть оборотень и ведьма из древнего рода, но если честно, я бы хотел познакомить вас не таким образом… Я не уверен, что они захотят быть с тобой настолько откровенными — вы даже не знакомы.
Картинка вновь изменилась, но… на этот раз удивились мы оба…
Мама… это снова была моя мама…
— Милая моя… — ее голос звучал так близко, а по щекам вновь текли слезы. Она держала меня на руках, укачивала вместе с мягкой игрушкой и не переставала плакать. Ее руки дрожали, а затем… — моя Сэри… Сэриэл…
— Я смотрю, вы оба, мягко говоря, охренели от увиденного, — в глазах аниморфа играло дикое любопытство, но мы с Роланом молчали, — ау, ребятушки… Я вижу, что вы уже в сознании… Какого лешего вы столь бледны, зелены и выглядите так, будто увидели оргию одуванчиков?
— Ч… Что мы увидели? — не сразу поняла я.
— Живые! — Джастин захлопал в ладоши, — я уж думал, что на одуванчики вы точно среагируете… ну так как? Наша ведьма зло во плоти или милая лапочка?
Но мы с Роланом молчали. Маг не сводил с меня глаз, а я так и не смогла закрыть рот от шока.
— Я сейчас сам одуванчиком стану… — не выдержал Джастин, — да что ж вы там такое увидели, а? Ну-у? А мне рассказать?
— Да тут без пол литра вообще не получится, — резко выдохнул Ролан и закрыл глаза, — я окончательно ничего не понимаю.
Я молчала, а в голове вертелась лишь одна фраза: Какого черта?
— Ролан… если моя…
— Потом, — резко оборвав разговор, мужчина указал в сторону коридора, — у стен уши. Подобное в таком месте я не стану обсуждать… Как ты себя чувствуешь?