Плененные
Шрифт:
Защитная плотина дала течь. Себастьян мигом схватил ее за руку, стиснул и глубоко заглянул:
— Господи помилуй… ты беременна…
Взбешенная вторжением в минуту слабости, Моргана стремительно вскочила, но, не успев отбить атаку, увидела в глазах кузена заботу и тревогу.
— Черт тебя побери, Себастьян, женщины предпочитают лично сообщать об этом.
— Сядь, — велел он, и сам бы отнес ее в кресло, но Анастасия жестом остановила его.
— Давно? — требовательно спросила она.
Моргана только
— С весеннего равноденствия. Наверняка убедилась лишь несколько дней назад.
— И как себя чувствуешь? Позволь-ка. — Ана, не дожидаясь ответа, приложила ладонь к животу, прислушалась, не сводя глаз с кузины, чувствуя под халатом теплую плоть, биение и ток крови. И жизнь, еще не сформированную, спящую. — Все в полном порядке. С вами обоими.
— Поутру слегка утомилась. — Моргана накрыла ее руку ладонью.
— Я все равно велю сесть или лечь, пока лицо не обретет естественный цвет. — Себастьян грозно нахмурился, с огорчением видя в любимой сестричке и спарринг-партнерше беззащитную, хрупкую девочку.
— Собираешься вокруг меня суетиться? — Моргана поцеловала его с легким смехом. — Надеюсь.
— Когда все остальные в Ирландии, мы с Аной за тобой присматриваем.
Моргана неразборчиво забормотала, предположительно выражая признательность. Ана снова наполнила ее чашку.
— Почему вообще вы считаете, будто я нуждаюсь в присмотре?
Себастьян отмел вопрос, тряхнув головой:
— Я тут самый старший. Поэтому желаю осведомиться о дальнейших намерениях Керкленда.
— Боже мой, настоящее Средневековье! — хмыкнула Ана. — Потащишь его в трибунал вместе со своей родной кузиной?
Себастьян помрачнел.
— В отличие от вас не нахожу ситуацию милой и приятной. Давайте проясним. Моргана, ты хотела забеременеть?
— Я забеременела.
Он крепко взял ее за руки и держал, пока она вновь на него не взглянула.
— Прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
Разумеется. Она вздохнула.
— Размышляла всего пару дней, но старательно. Конечно, могу сделать так, чтобы случившегося вообще не было. Без стыда и сомнения. Вижу твое возмущение, Ана.
Анастасия покачала головой:
— Выбор за тобой.
— Безусловно. Я предохранялась, но судьба предпочла это проигнорировать. Заглянула в свое сердце, поняла, что мне суждено иметь ребенка. Именно этого, — объяснила она с легкой улыбкой. — Сейчас. От этого мужчины. Как бы я ни нервничала, как бы ни боялась, не могу отделаться от убеждения. Да. Хотела забеременеть.
Себастьян удовлетворенно кивнул.
— А Нэш как отнесся? — Сразу понял, еще не услышав ответа, и рявкнул так, что дрогнула крыша: — Во имя Финна, ты ему не сказала?!
Взгляд Морганы свалил бы с ног десяток мужчин.
— Вылезай из моих мыслей, иначе, клянусь, превращу тебя в слизня!
Он только вздернул бровь.
—
— Я только что сама узнала. А после вчерашнего просто не могу обрушить на него подобную новость.
— Он имеет право знать, — тихо напомнила Ана.
— Хорошо. — Моргана, разгорячившись, стиснула кулаки. — Скажу. Когда буду готова. Думаете, мне хочется его связывать? — Изумленно почуяла скользнувшую по щеке слезинку и нетерпеливо смахнула.
— Это ему решать. — Себастьян уже твердо намерился в случае ошибочного решения с огромным удовольствием переломать Нэшу кости — общепринятым способом.
— Себастьян прав, Моргана. — Ана решительно встала и обняла кузину. — Ты свой выбор сделала, пусть он сделает свой. Только сначала должен понять, что выбор существует.
— Знаю. Сегодня же утром скажу.
Себастьян погладил ее по голове:
— Мы будем рядом.
Моргане удалось улыбнуться с привычным самообладанием.
— Только не слишком близко.
Нэш ворочался в постели, бормоча в подушку. Сон. Слишком много снов. Мелькают в памяти, как кинокадры.
…Моргана. Постоянно Моргана. Улыбается, манит, пленяет, обещает невероятные чудеса. Внушает ему ощущение цельности, силы, надежды.
Бабка сверкает злобным взглядом, щелкает его по лбу неизменной деревянной ложкой, снова и снова твердит, что он никчемный, ни на что не годный.
Ярко-красный велосипед катит по тротуару, ветер треплет волосы, на спицах шелестят бейсбольные карточки.
Лианна стоит слишком близко, вытянув руку, напоминая о кровном родстве, о том, что он ей должен, должен, должен.
Моргана с диким хохотом мчится верхом на метле над темной водой залива, волосы тучей летят за спиной.
Он ныряет в кипящий котел, бабка помешивает варево той самой ложкой. Голос Морганы — или матери — каркает, как у шекспировской ведьмы: «Дважды, дважды горя и жажды»…
Нэш рывком сел, тяжело дыша, щурясь на солнечный свет. Крепко растер лицо трясущимися руками.
Замечательно. Просто прелестно. Вдобавок ко всему прочему лишился рассудка.
Тоже ее рук дело? Внушает те мысли, которые хочет внушить? Ну, это ей так не пройдет.
Он вылез из постели, споткнулся о тапки, с проклятием дал им пинка, слепо поплелся в ванну. Как только придет в себя, немножечко поболтает с великолепной колдуньей.
Пока Нэш подставлял под душ голову, Моргана свернула на его подъездную дорожку.