Плененный принц
Шрифт:
– Нас прервал мой дядя, стоило только подойти к интересному. И мне до сих пор любопытно, – Лоран казался самим простодушием, но он методично выуживал сведения в поисках слабости. – Ты совершил что-то такое, что заставило Кастора тебя возненавидеть. Что это?
– Возненавидеть? – повторил Деймен, посмотрев вверх и слыша реакцию в собственном голосе, вопреки решению не отвечать. Но это слово возымело свое действие.
– А ты думал, он отправил тебя ко
Это предположение настолько Деймена возмутило и застало врасплох, что он ощутил во рту привкус желчи.
– Нет!
У Лорана засияли глаза.
– Значит, я прав. Кастор покрывает своих воинов, как кобыл в стойле. Ты принимал его, сжав зубы, потому что он король, или тебе нравилось? Ты даже не догадываешься, как я наслаждаюсь, представляя это. Просто великолепно: удерживающий тебя, трахающий членом с бутылку мужик, с бородой, как у моего дяди.
Деймен сообразил, что отшатнулся от него, когда цепь натянулась до предела. Было что-то непотребное в человеке, который с таким лицом говорил подобное совершенно спокойным тоном.
Последующий обмен «любезностями» прервали несколько подошедших придворных, которых Лоран встретил с ангельским выражением. Деймен застыл, узнав Гиёна, облаченного в тяжелые темные одежды, с медальоном советника на груди. По короткому ответному приветствию Лорана он сделал выводы, что женщину с властными замашками звали Ванн, а мужчину с острым носом – Этьенн.
– Ваше высочество, вас так редко видно на подобных развлечениях, – сказала Ванн.
– У меня сегодня настроение повеселиться, – ответил Лоран.
– Ваш новый пет возбудил всеобщий интерес, – Ванн обошла вокруг Деймена. – Он совершенно не похож на остальных рабов, дарованных Кастором вашему дяде. Мне любопытно, у вашего высочества был шанс их увидеть? Они более…
– Я их видел.
– Вы недовольны.
– Кастор прислал две дюжины рабов, обученных пробраться в опочивальни самых влиятельных членов двора. Я вне себя от радости.
– Какой весьма приятный вид шпионажа, – бросила Ванн, удобно усаживаясь рядом. – Но регент держит рабов на коротком поводке, как я слышала, и никому с ними не позабавиться. К тому же, я сомневаюсь, что мы увидим их на ринге. У них совсем нет… напора.
Этьенн фыркнул и привлек к себе своего пета – нежный цветок, выглядевший так, словно на нем останутся синяки от малейшего прикосновения
– Ванн, не всем по вкусу петы, которые могут сметать противников с ринга, как тебе. Я, например, рад слышать, что большинство рабов Акилоса не такие, как этот, верно? – в конце послышалась нервозность.
– Нет, – авторитетно заявил советник Гиён. – Он такой один. Среди акилосской знати доминирование – признак положения в обществе. Рабы – сама покорность. Я полагаю, ваше величество, это намеренный комплимент вам, подразумевающий, что вы можете сломить раба настолько сильного, как этот…
Нет, все не так. Кастор забавлялся за чужой счет. Изощренная пытка для сводного брата и завуалированное оскорбление для Вира.
– …что же о его прошлом, у них регулярно устраиваются бои на арене, – на мечах, трезубцах, кинжалах – думаю, он был одним из бойцов в представлениях. Настоящее варварство. Во время боев на мечах на участниках почти ничего нет, а борются вообще обнаженными.
– Как петы, – рассмеялся один из придворных.
Разговор перешел на сплетни. Деймен не услышал ничего полезного, но ему и сосредоточиться было тяжело. Ринг, нависший над головой угрозой унижения и насилия, занимал почти все мысли. Он подумал: «Значит, регент хорошо следит за рабами. Это уже хоть что-то».
– Ваше высочество, этот новый союз с Акилосом не может быть вам по душе, – сказал Этьенн. – Все знают ваше отношение к этой стране. Их варварские обычаи… и, конечно, случившееся при Марласе…
Вокруг него все внезапно замолчали.
– Мой дядя – регент, – напомнил Лоран.
– Весной вам исполнится двадцать один.
– Значит, вам стоит быть более благоразумным в моем присутствии, как и в присутствии моего дяди.
– Да, ваше высочество, – ответил Этьенн, коротко поклонился и отошел в сторону, понимая не прозвучавший приказ уйти.
На ринге что-то происходило.
В круг вошли два юноши-пета и пока держались на расстоянии, с осторожностью поглядывая друг на друга как соперники. Один был черноволосым с миндалевидными глазами. Второй же белокурым, только не таким светло-золотым, как Лоран, а темнее, песочного цвета, и с глазами не голубыми, а карими, и Деймен, естественно, тотчас прикипел к нему взглядом.
Впервые с тех пор, как он очнулся в этом дворце на шелковых подушках, постоянное легкое напряжение, не отпускавшее его со дня купален в Акилосе, немного переменилось.