Пленительное воспоминание
Шрифт:
— Да, это я, — ответила она. В ее голосе больше не слышалось возбуждавшей его хрипотцы. — А вы мистер Зарьян, так ведь?
— Он самый.
— Но мне сказали… сказали, что вы в основном работаете с актерами в Голливуде…
— Да, так оно и есть. Однако я снимаю и для журналов мод. Просто последнее время я стал редко этим заниматься. Не тот уровень…
— Я все понимаю.
Ах ты, обманщица! Ему все стало понятно. Сразу видно, как она расстроилась, поняв, что он не узнает ее. Она побледнела так, что лицо стало почти одинакового цвета с волосами. Но постепенно
— Так что время от времени я возвращаюсь к прежнему делу и снимаю модели для журналов. Вот и на этот раз мне захотелось поработать в прежнем жанре. Вы не станете возражать, если я буду называть вас просто Эмма? Меня тоже зовите по имени — Дэн. И давайте перейдем на «ты». Мне кажется, так будет гораздо удобнее нам обоим. Как ты думаешь?
— Пожалуй, да.
Ее неуверенность постепенно проходила, хотя она все еще ощущала неудобство.
— Ну что ж. Готова работать? — внезапно спросил он, снова надевая солнечные очки.
Темные стекла давали ему возможность беспрепятственно наблюдать за нею. Его же глаза оставались для нее непроницаемыми.
— Что? Ах да, да. Давайте начнем.
Не было сомнений, что она взволнована, причем это волнение совершенно не вяжется с ее теперешним образом. И тем не менее она довольно быстро сумела оправиться от первого шока и смириться с его возвращением в ее жизнь.
Теперь, будучи снова свободной, Эмма, пожалуй, легко могла бы позволить себе закрутить с ним романчик. Дэн очень на это надеялся, но понимал, как глупо рассчитывать, что она станет сразу же заигрывать с ним. Ей было явно не до того. Живые зеленовато-голубые глаза не покидало выражение тревожной озабоченности.
Дэн досадовал сам на себя. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что делал. Она, по всей видимости, тоже считала себя виноватой и, кроме того, не могла разобраться, кто же такой Дэн Зарьян на самом деле.
— Где ты оставила машину? — спросил он.
— На улице. — Она кивнула на входную дверь.
— Тогда пригони ее сюда, на гостиничную автостоянку. Для тебя здесь заказан номер, ты будешь ночевать здесь. Ведь завтра мы продолжим работу с раннего утра.
Ужас, мгновенно вспыхнувший в ее глазах, поставил Дэна в тупик.
— Да, хорошо… Я не подумала… — пролепетала она. — Я могла бы уехать домой… вечером… А утром бы вернулась так рано, как только нужно…
Дэн пристально изучал выражение ее лица сквозь очки. Он недоумевал, что в его поведении ее так испугало. Или же она просто боялась провести ночь в одном отеле с ним?
Но, наверное, могло быть и так: она хотела быть с ним так же, как и он — с ней, но не желала хотеть его? Может быть, она боится искушения вновь оказаться наедине с ним, чтобы не повторить того, что уже однажды произошло? Но почему же это ее так пугает? Дэн терялся в догадках. Лишь одна из них показалась ему более или менее правдоподобной. Но и эту догадку следовало бы проверить. Видимо, у нее есть кто-то: любовник, жених или даже новый муж. Думать об этом ему было очень больно, не то что говорить! Но ведь, в конце концов, такая
— А где ты живешь? — начал он издалека.
— В Санта-Марии.
Дэн присвистнул. Санта-Мария не ближе отсюда, чем его родной Бейкерсфилд!
— Ничего себе! Это же добрые два часа езды! Слушай, может быть, твой дружок как-нибудь переночует сегодня один?
Чего стоило ему задать этот вопрос спокойно, обыденным тоном, знал лишь он сам.
— Кто? — не поняла она. — Какой еще дружок?
Дэн едва сдержался, чтобы ничем не выдать охватившей его радости. Хорошо, что он не снял очки. Так у нее никого нет — ни любовника, ни мужа! Никого!
— Просто я пытаюсь понять, зачем мотаться туда-сюда в такую даль, если тебя там никто не ждет, — пояснил он ей свой вопрос.
И все же, чего она тогда боится?
— Просто… Моя свекровь неважно себя чувствует, и я немного боюсь оставлять ее на ночь одну.
— Ты живешь вместе со свекровью?
Она немного помедлила с ответом, и его любопытство тут же снова проснулось.
— Да. Я же вдова. Разве тебе не сказали это? — призналась она с явной неохотой.
— Но ведь ты можешь позвонить ей попозже, чтобы узнать, все ли у нее в порядке. Я уверен, что она не захочет заставлять тебя тащиться в такую чертову даль, да еще в час пик.
— Думаю, ты прав.
— Тогда оставайся. Вечером, когда закончим работу, позвони ей. А сейчас подгони, пожалуйста, машину ко входу, а я договорюсь о стоянке.
Эмма побрела к выходу. Дэн проводил ее взглядом, в очередной раз поддавшись силе ее красоты и очарования. Сквозняк из крутящейся двери, играя ее длинными волосами, случайно забросил одну прядь ей на лицо. Отодвигая ее, Эмма обернулась и посмотрела на Дэна через плечо. Он тут же вспомнил похожую сцену полтора года назад. Только сейчас, почти без макияжа и скромно одетая, она выглядела гораздо более женственной. И это возбуждало Дэна вдвое сильнее.
Дэн так и застыл на месте, где стоял. Каждый его мускул был напряжен чуть ли не до дрожи. Он хотел обладать ею еще сильней, чем прежде. Ему казалось, что он умрет, если в эту ночь она не будет принадлежать ему.
Стало ясно, что в этот раз все будет не так просто, поскольку она явно решила не уступать ему. Но причину этого сопротивления он угадать не мог. Дэн старался убедить себя в том, что она по-прежнему находит его привлекательным. Как и подавляющее большинство женщин. Он не терял присутствия духа: день только начинался, и он надеялся, что сумеет понять, в чем причина ее сопротивления.
Через несколько секунд Эмма преподнесла ему сюрприз, который Дэн расценил как ответный удар. Оставив свой небольшой белый «форд» у дверей, она вошла в вестибюль. На Дэна она смотрела сквозь элегантные солнечные очки. Их темные стекла отлично скрывали обуревавшие ее чувства.
Но Дэн не унывал. Ведь во время съемок на ней не будет этих очков. Тогда он и задаст ей кое-какие вопросы.
Эмма подошла к Дэну и спросила:
— А где ваша камера?
— В машине. Она стоит чуть дальше твоей. Идем?