Пленительное воспоминание
Шрифт:
— Не совсем так. Знаменитостью — да, а вот что касается успехов в учебе… Не считая, пожалуй, физкультуры — я в свое время был помешан на футболе. А так… Мне постоянно не хватало усидчивости. В моем дневнике полно замечаний типа: если соберется, то добивается своего… Но я уже в тринадцать лет хотел стать профессиональным фотографом, и учеба для меня немного значила.
— А почему именно фотографом?
— На двенадцатилетие отец подарил мне фотоаппарат, и я заболел этим делом. Как выяснилось, у
Дэн улыбнулся, вспоминая прошлое.
— Я делал такие удачные портреты наших школьных красавиц и мускулистых ребят, что снимки расходились просто «на ура» и мне удалось сколотить небольшой капитал. Я даже выпускал каждый год по календарю. Все шло замечательно, но в один прекрасный день в наш класс заявились налоговые инспектора и потребовали у меня декларацию.
Со смехом Дэн продолжал:
— А между тем все мои сбережения лежали в банке под кроватью. В конце концов, мне удалось втолковать им, что мое занятие — всего лишь безобидное хобби, а на вырученные деньги я покупаю оборудование.
— Разумно, — заметила Эмма.
— Конечно же, разумно. Я не гений, но жизненного успеха добиться сумел. Такие вот дела, — неожиданно жестко закончил он. Эмма нахмурилась и принялась разглядывать скатерть. Дэну ее молчание не понравилось, и он поднял бокал. — Может быть, выпьем за что-нибудь? Например, за мой успех… или же за твой.
Она посмотрела ему в глаза. Ее грустная усмешка испугала его.
— Ты надо мной смеешься?
— И не думаю. Только над собой — ведь это действительно смешно.
— Смешно для всех или же только для тебя самой? — Он выжидающе смотрел на нее, прекрасно понимая причины ее иронии. Кажется, теперь наступила его очередь задавать вопросы. Но он и не предполагал, что это произойдет так быстро.
— Не знаю. Но что-то есть комичное во всем этом, — Эмма обвела рукой вокруг столика, — во всей этой… торжественности, да и в наших разговорах.
— Но почему?
— Потому что мы с тобой…
— А разве уже можно говорить про нас «мы»?
— Пока нет, но скоро, думаю, будет можно. Во всяком случае, в области моды, — прибавила Эмма и, прикрыв глаза, отпила еще немного вина.
— Объясни, пожалуйста, что значит «в области моды», Эмма.
Она пожала плечами. Несмотря на то, что ей изо всех сил хотелось показаться беззаботной и беспечной, Дэну удалось заметить, что это ей удается все хуже.
— Дэн, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты собираешься соблазнить меня сегодня вечером — и не отрицай этого. Но ведь утром наступит новый день, если, конечно, ты не захочешь продолжить эту романтическую комедию еще и завтра. Но ведь как бы то ни было, вечером ты
Дэн едва не раздавил бокал, так сильно сжались его пальцы от этих слов.
— Ты в этом уверена? — выговорил он, не пытаясь отнекиваться.
— Уверена, — выдохнула она.
Ее покорность и грусть заворожили его.
— Ты говоришь так, словно кто-то все это время решал за тебя, а тебе оставалось лишь покорно подчиняться, — сердито бросил он. Она, наверное, считает, что ему нужна лишь одна ночь с ней, да еще предлагает ему себя. Да как она смеет так думать о нем!
Эмма посмотрела на него в упор, и в бирюзовой глубине ее глаз он увидел неприкрытое страдание. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сказать:
— Нет. Не всегда.
Дэн не знал, что и сказать. Мысли путались, он не мог понять, что происходит. Эмма по-прежнему оставалась для него загадкой, она явно не собиралась посвящать его в свои тайны. Порою ему казалось, что она— нимфоманка, не умеющая совладать со своими желаниями, если рядом оказывается мало-мальски привлекательный сильный мужчина.
Хотя, с другой стороны, она просто могла быть темпераментной женщиной, страсть которой постоянно требовала удовлетворения.
Дэну до смерти хотелось понять, что послужило причиной спектакля, разыгранного ею тогда. В который уже раз ему пришла в голову мысль, что личная жизнь Эммы — бесконечная цепь случайных знакомств на одну ночь и мужчины для нее всего лишь развлечение, не более.
— Скажи, у тебя есть кто-то? — внезапно спросил Дэн.
Он задал Эмме вопрос без всякой задней мысли.
— Тебе до этого какое дело? — В глубине ее глаз вспыхнул злой огонек. — Или ты хочешь стать для меня этим «кем-то»?
— Мне просто интересно, почему… — Дэн вдруг запнулся. Он чуть было не ляпнул: «почему ты тогда так внезапно исчезла, не дождавшись, пока я проснусь», — но вовремя опомнился. — Почему ты так равнодушно на все согласилась.
— Что ж, отвечу. У меня никого нет и давно уже не было. Теперь ты доволен? — Эмма опустила глаза, точно стесняясь чего-то. — И не надо меня больше ни о чем спрашивать.
Недоверчиво усмехнувшись, Дэн подумал, что вообще-то это может быть правдой. У нее сейчас действительно никого нет, и поэтому она так легко идет на новое приключение — утолить чувственный голод, все равно с кем. Не было бы его, попался бы кто-то другой. Вспоминая ее поведение тогда, полтора года назад, он легко согласился с подобным выводом.
— Я хочу уйти отсюда. — Эмма внезапно рывком поднялась из-за столика, схватив сумочку. — Пошли скорее.
И, не дожидаясь его, она, оттолкнув стул, заспешила к выходу. На Дэна она даже не оглянулась.