Пленница былой любви

Махмуди Бетти

Теперь я часто могла пользоваться телефоном; достаточно часто, хотя и тайно, могла навещать посольство; возобновила свои усилия в поисках того, кто мог бы и хотел бы мне помочь. К несчастью, оборвалась самая надежная ниточка на пути к свободе: телефон госпожи Алави не отвечал. После многих безрезультатных попыток мне снова удалось связаться с Рашидом, друг которого переправлял людей в Турцию. Он опять отказался организовать побег вместе с ребенком.

Нужно было искать кого-то другого. Но кого?.. И как?..

Я

смотрела на адрес, который был нацарапан на клочке бумаги, втиснутом мне в ладонь.

– Иди по этому адресу и спроси шефа, – было велено мне.

Меня направлял доброжелатель. Открыть его имя означало обречь его на смерть в Исламской Республике Иран.

Это был адрес учреждения, находящегося на другом конце города, так что предстояло долгое и мучительное путешествие по запруженным улицам. Я решила отправиться туда немедленно. Махтаб была со мной. Время приближалось к обеду, и я не знала, удастся ли мне вернуться домой до прихода Муди. Все более дерзко я пользовалась свободой. При необходимости можно будет купить что-либо и этим объяснить опоздание. По крайней мере, один раз он поверит.

Я не могу ждать. Чтобы выиграть время, я вызвала дорогостоящее такси по телефону, вместо того чтобы искать оранжевое. Несмотря на это, поездка была длительной и изнуряющей. Махтаб не спрашивала, куда мы едем.

Наконец мы добрались. Это было обыкновенное бюро. У секретаря я спросила, как можно пройти к директору.

– Идите налево, затем в конце холла по ступенькам вниз, – ответила она.

Мы с Махтаб пошли в указанном направлении и оказались в цокальном этаже. В приемной для посетителей я попросила Махтаб:

– Подожди здесь минутку. Она согласно кивнула головой.

– Где можно найти директора? – снова спросила я проходящего мимо сотрудника.

– В конце холла, – указал он на кабинет в стороне, и я решительно направилась туда.

Постучав в дверь и услышав мужской голос, я в соответствии с инструкцией назвала себя:

– Я – Бетти Махмуди.

– Войдите, – ответил мне мужчина на хорошем английском языке.

Сжимая мою ладонь, он сказал:

– Я ждал вас.

Он закрыл за мной дверь и, улыбаясь, пригласил меня сесть. Это был худощавый, невысокого роста мужчина, элегантно одетый. Он сел за стол и завязал со мной свободную беседу.

Я знала историю сидящего передо мной мужчины. В свое время он питал надежду покинуть Иран вместе с семьей, но обстоятельства сложились иначе. На работе он был процветающим бизнесменом, всецело поддерживающим правление аятоллы Хомейни. Дома же становился самим собой.

Его знали под несколькими именами. Я называла его Амаль.

– Я очень сочувствую вам, – сказал он без всякого вступления. – Я сделаю все возможное, чтобы вывезти вас отсюда.

Его открытость весьма импонировала, но вместе с тем пугала. Он знал обо мне все и был уверен, что сможет мне помочь, но я уже пережила подобные ситуации с Триш и Сьюзан, с Рашидом и его приятелем, с таинственной госпожой Алави.

– Послушайте,

уже несколько раз меня обещали вывезти из страны, но всегда вопрос упирался в моего ребенка. Я не поеду без моей дочери. Если ее нельзя вывезти, то и я не поеду. Давайте решим это сразу, потому что нет смысла терять время.

– Я уважаю ваше желание, – сказал он. – Если вы настаиваете, то я вывезу вас обеих. Нужно быть только терпеливой, ибо не знаю, как и когда мне удастся организовать это.

Я почувствовала, как в моем сердце разливается тепло и становится светло и ясно, хотя и старалась не поддаваться этому состоянию.

– Вот номера моих телефонов, – сказал он, быстро записывая что-то на листочке. – Я поясню вам сейчас, как они закодированы. Это служебный и домашний. Можете звонить в любое время. В случае надобности делайте это без малейшего колебания. Я должен как можно чаще иметь о вас информацию. Я не могу рисковать, связываясь с вами дома. Ваш муж мог бы это неправильно понять, мог бы приревновать, – Амаль рассмеялся.

У него был заразительный смех. «Жаль, что он женат», – подумала я и тотчас же устыдилась своих мыслей.

– Хорошо, – согласилась я.

В нем было что-то такое, что заставляло верить в успех.

– Мы не будем разговаривать по телефону, – продолжал он инструктировать меня. – Вы позвоните, и если у меня будет для вас какая-нибудь информация, я скажу, что мне нужно с вами встретиться, и вы должны будете приехать сюда. По телефону мы не будем обсуждать никаких вопросов.

«Что-то должно за этим скрываться, – подумала я. – Может быть, речь идет о деньгах?»

– Мне нужно попросить родителей, чтобы они передали в посольство некоторую сумму? – спросила я.

– Нет. Сейчас не идет речь об этом. Я сам за все заплачу. Вы вернете мне деньги по возвращении в Америку.

На обратном пути Махтаб не произнесла ни слова. Я благодарила Бога за это, потому что в моей голове творилось что-то невообразимое. Я старалась оценить возможности успеха нашего мероприятия. Неужели я действительно нашла наконец путь для побега из Ирана?

«Вы вернете мне деньги по возвращении в Америку», – сказал он уверенно. Но я помню и другие его слова: «Я не знаю, как и когда мне удастся организовать это».

Закончилось лето, снова приближалось начало учебного года. Мне нужно было делать вид, что я поддерживаю желание Муди послать Махтаб в первый класс, поэтому я не возражала, когда он затронул эту тему.

К моему удивлению, Махтаб тоже была согласна. Она действительно начала привыкать к мысли остаться в Иране.

В один из дней Муди, Махтаб и я отправились в ближайшую школу. Здание было меньше похоже на тюрьму, чем медресе Зайнаб. В нем было много окон, через которые проникал солнечный свет. Однако оказалось, что эта светлая атмосфера никак не влияет на директрису, ворчливую старую женщину в чадре. Она внимательно присматривалась к нам.