Пленница
Шрифт:
— Да, — кивнула я. — Он мне об этом рассказывал. Это и позволило нам разыскать вас.
— А потом я прочитала в газетах, что Саймон убил сына сэра Эдварда. Я и не подозревала, что у него был титул. Сначала я заподозрила, что он обманул нашу Элис, что он повел ее к алтарю, будучи уже женатым. Но в газетах очень много писали об этой семье. Вот я и узнала и то, что сэр Эдвард был женат на мисс Джессике Аркрайт, и то, когда он на ней женился, и это было после того, как он обвенчался с нашей Элис. И убитый, его старший сын, был на год с лишним младше Саймона. Мне это все показалось очень подозрительным… но в то же время мне было совершенно
— Что вы, охотно верим.
— Видите ли, я могу это доказать. У меня сохранилось свидетельство о браке. Я сразу сказала Элис: «Храни как зеницу ока это свидетельство». Она была очень беспечна в таких делах. Но меня это все сразу насторожило, с самого начала. Мужья обычно не уезжают и не оставляют надолго своих молодых жен… Разве что они пытаются сбежать… Поэтому я следила за сохранностью брачного свидетельства. Хотя он и не пытался сбегать от нее. Он искренне горевал, когда она умерла. И тогда я забрала свидетельство себе. Я его сохранила и могу вам показать.
— Правда? — обрадовалась я.
— А почему нет? Элис была замужем, и никто не может это опровергнуть. Документы я храню наверху. Я схожу и принесу вам эту бумагу.
Когда мы остались одни, Фелисити обернулась ко мне.
— Такого мы не ожидали, — прошептала она.
Я молча кивнула.
— Это кажется просто невероятным. Столп церкви и двоеженство!
— Если свидетельство о браке, которое нам сейчас покажут, не фальшивка…
— Я думаю, оно настоящее. Она была на церемонии в церкви. Она не из тех, кто станет утверждать то, чего не было на самом деле.
— Быть может, она пытается отстоять честь сестры?
В комнату вошла миссис Феррерс, гордо размахивая какой-то бумажкой. Мы осмотрели предъявленный нам документ и убедились в том, что нет ни малейших оснований сомневаться в его подлинности.
— Вполне возможно, — заговорила я, — что кто-то узнал о том, что истинным наследником титула и поместья является Саймон. Вот вам и мотив.
— Но его же не убили.
— Нет… его подставили.
Вы хотите сказать, что кто-то устроил все таким образом, чтобы одним махом избавиться от старшего из братьев и от Саймона?
— Вполне возможно. Этот документ нам бы очень помог.
Я тут же увидела, что мисс Феррерс ни под каким видом не выпустит свидетельство о браке сестры из рук.
— В церкви этот брак тоже зарегистрирован, — сказала она. — Церемония состоялась в церкви Святого Ботолфа, в Хедингли, неподалеку от Бата. Вы и в самом деле убеждены в его невиновности?
— Да, — твердо произнесла я.
— Если бы Элис была жива, эта история разбила бы ей сердце, — вздохнула мисс Феррерс. — Но, с другой стороны, если бы она была жива, он ни за что не поселился бы в этом доме. Элис бы его не отпустила. Она так его любила.
— Вы нам очень помогли, — сказала я. — Я и передать вам не могу, как я вам благодарна.
— Если вам удастся обелить его имя…
— Я сделаю все, от меня зависящее, чтобы добиться этого.
Она настояла на том, чтобы угостить нас чаем. Пока мы пили чай, она говорила, повторяя то, что мы уже слышали. Нам стало ясно, что она очень любила свою сестру, хотя и относилась к ней несколько покровительственно. Элис была слишком мягкой… слишком доверчивой… способной на безоглядную и безрассудную любовь… принимающей на веру все подряд. Тем не менее она была ее единственной сестрой, ближе которой у нее никого и никогда не было.
Итак, мы покинули Рябиновый домик, обогащенные знанием того, что сэр Эдвард Перривейл женился на Элис Феррерс. Дата на свидетельстве о браке ясно указывала на то, что эта брачная церемония состоялась прежде церемонии с участием ныне вдовствующей леди Перривейл.
Встреча в роще
В этот вечер мы с Фелисити без умолку обсуждали свое открытие. Оно превзошло все самые смелые предположения.
— Я до сих пор не могу в это поверить, — говорила я. — Как мог сэр Эдвард, с его прочными моральными устоями, пойти на двоеженство и родить в незаконном браке двух сыновей? А тем временем с его единственным законнорожденным сыном обращались как с чужаком.
— Не следует забывать, ведь он хотел, чтобы у Саймона были равные шансы с двумя другими детьми.
— Бедный Саймон!
— По крайней мере, у него была нянюшка Крокетт.
— Было бы очень грустно, если бы это было иначе.
— Худа без добра не бывает. Но почему сэр Эдвард не только нарушил закон, но и пошел против своих высоких религиозных принципов?
— Мне кажется, я знаю. Видишь ли, в семье Перривейлов всегда большую роль играли традиции. И дом играет в их семейных устоях не последнюю роль. Он начал рушиться, а у сэра Эдварда возникли материальные затруднения. Он ни разу не привозил Элис в Перривейл. Как бы он ни любил ее, он прекрасно осознавал, что на роль владелицы замка она не годится. Рискну предположить, что он был воспитан в убеждении, что нет ничего важнее поддержания величия и статуса рода Перривейлов. Из века в век члены рода исполняли свой священный долг, теперь настал его черед. Ему предстояло спасти фамильный замок от разрушения. И тут подворачивается этот то ли фабрикант, то ли владелец шахт из Йоркшира. Он готов предоставить средства, необходимые для восстановления Перривейла. Финансовые затруднения сэра Перривейла могут быть решены в одночасье… в обмен на брак с дочерью богатея.
— Но сэр Эдвард не мог принять это условие. Он уже был женат на малышке Элис.
— А кто об этом знал? Только она сама и ее родня из захолустья. Элис была кроткой и покорной. Она ему ни в чем не перечила. Даже если бы она узнала о происходящем, она не стала бы создавать ему проблемы… Но она ничего не знала. Он подумал, что это может сойти ему с рук, и так и случилось. Думаю, эта ситуация очень его беспокоила. Но другого способа спасти Перривейл не было. Он всегда знал, что у него существует долг перед семейной традицией… перед честью семьи. Он разрывался между любовью и долгом. Он был обязан спасти дом, сохранить стиль жизни Перривейлов. С другой стороны, он любил Элис и поддался искушению жениться на ней, хотя она не соответствовала устоявшимся требованиям и задачам, неизбежно вставшими бы перед ней как перед женой главы рода. Я отлично понимаю, как это могло произойти.
— В таком изложении все звучит очень правдоподобно.
— Я думаю, сэр Эдвард не мог умереть, не облегчив душу признанием. Скорее всего, когда он понял, что конец близок, он во всем сознался. А кому он мог сознаться, если не женщине, которой это все касалось в первую очередь, которая считала себя его женой? Ты только представь себе это: «Так дальше продолжаться не может. Я должен рассказать тебе всю правду. Моим наследником является Саймон, мальчик, которого я привел когда-то в дом. Я женился на его матери, и это означает, что мы с тобой на самом деле не женаты». Вот как это, должно быть, произошло. Мария говорит, что между ними разыгралась жуткая сцена, а после смерти сэра Эдварда леди Перривейл помутилась рассудком. Я думаю, что причиной тому было его признание.