Пленница
Шрифт:
— Отлично. Операция прошла успешно. Он будет счастлив тебя видеть так же, как и я.
— Я приехала сюда прямо с вокзала, — продолжала Фелисити. — Я надеялась убить двух зайцев — увидеть тебя и навести справки о Лукасе.
Вошла тетя Мод и очень тепло поздоровалась с Фелисити.
— Пойду, распоряжусь, чтобы вам приготовили комнату, — сообщила она.
Фелисити ответила, что собиралась остановиться в отеле.
— Вздор, — заявила тетя Мод. — Вы должны остановиться у нас. И если позволите, я пойду и немедленно займусь вашей комнатой.
Фелисити
— Все та же практичная тетя Мод.
— О да. Миссис Харлоу говорит, что наше хозяйство отлажено, как часы.
— А что это за история с работой гувернанткой? Идешь по моим стопам?
— Можно сказать и так.
Фелисити удивленно приподняла брови.
— Нам надо о многом поговорить.
— Давай сначала отнесем наверх твои вещи.
Когда мы вошли в комнату, Мег уже заканчивала последние приготовления. Фелисити перекинулась с ней несколькими фразами, и девушка оставила нас одних. Я села на кровать и принялась наблюдать, как Фелисити раскладывает немногочисленные привезенные с собой вещи по шкафам и ящикам.
— Скажи мне честно, Лукасу действительно лучше?
— О да. В этом нет никаких сомнений.
— Я рада, что ты наконец-то выбралась из Корнуолла.
— Пришлось.
Она кивнула.
— А теперь расскажи мне, как тебе пришло в голову стать гувернанткой.
— Видишь ли, дело в этой девочке. С ней никто не мог справиться. Я захотела попробовать.
Она изумленно смотрела на меня, и вдруг я поняла, что давным-давно могла обо всем рассказать Фелисити. Ей можно доверять, и она очень умна. Нянюшка Крокетт и Лукас уже посвящены в мои планы, и я не могла больше таиться от Фелисити.
Поэтому, взяв с нее обещание хранить тайну, я поведала ей абсолютно все.
Выслушав, Фелисити ошеломленно покачала головой.
— Я считала фантастикой историю с гаремом. И вдруг такое!
— Женщин часто продают в гаремы, — ответила я. — Вот, например, Николь. Просто сейчас это случается все реже.
— Но этот Саймон… Неужели он и в самом деле Саймон Перривейл?
— А ты помнишь это дело?
— Смутно. Я помню, что оно тогда нашумело. А потом о нем забыли. Так ты убеждена в его невиновности?
— Да, убеждена. На моем месте ты бы ему тоже поверила… Если бы ты его узнала так, как я.
— И вы были на этом острове одни…
— С нами был Лукас, но он не мог ходить. Он просто лежал в лодке и высматривал парус.
— Похоже на историю Робинзона Крузо.
— В таком положении оказываются все потерпевшие кораблекрушение и добравшиеся до какого-нибудь острова.
— А ты… влюблена в этого Саймона?
— Между нами возникли… очень сильные чувства.
— А вы это обсуждали друг с другом?
Я покачала головой.
— Нет, не обсуждали. Но мы о них знали. Самым главным для нас было спастись оттуда. Тогда, на острове, нам казалось, что мы обречены. У нас было недостаточно воды и еды… А потом нас сняли с острова пираты и возможности поговорить
— Он оставил тебя у посольства, и ты вошла, а он остался?
— Если бы он вернулся, его бы арестовали.
— Да, конечно… и Лукас ко всей этой истории в той или иной степени причастен.
Я кивнула.
— Мне всегда нравился Лукас, — начала вслух размышлять она. — Когда он возвратился, на него больно было смотреть. Он всегда был энергичен и подвижен. Джеймсу он тоже нравится. Он говорит, что у Лукаса есть вкус к жизни. Розетта, я думаю, он тебя любит.
— Да.
— Он предлагал тебе выйти за него замуж?
— Да… но как-то не очень серьезно. Я бы даже сказала, шутливо.
— Я думаю, что под этим легкомыслием он скрывает свои чувства. Мне кажется, вы могли бы очень друг другу помочь. О да, я знаю, ты думаешь, что не нуждаешься в нем так, как он нуждается в тебе… но на самом деле он нужен тебе, Розетта. Все, через что тебе пришлось пройти, оставило свой отпечаток… ты уже не та, что прежде, Розетта.
— Я в этом не сомневаюсь.
— И часть этих испытаний ты перенесла вместе с Лукасом. Он понимает тебя лучше кого бы то ни было.
Я молчала, а она продолжала говорить:
— Ты думаешь о том, что Саймон тоже там был. И между вами возникли эти особые чувства.
— Это все началось раньше… когда он еще мыл палубу.
— Я знаю, ты все мне рассказала. А теперь ты решила посвятить себя сбору доказательств его невиновности.
— Я должна это сделать, Фелисити.
— Если бы он вернулся… если бы ты увидела его… и Лукаса… тогда ты смогла бы принять решение. Лукас — необыкновенный человек.
— Я знаю, Фелисити, я это уже поняла. Эта операция… Когда я испугалась, что она может закончиться плохо, я поняла, как важна для меня его дружба. Я призналась ему, Фелисити, в том, что я пытаюсь сделать, и он мне помогает. Он отправил Дика Дювейна разыскивать Саймона. В случае удачи он должен был привезти его домой. Дик считал, что они согласятся взять за него выкуп, как за Лукаса. Он это сделал еще до того, как узнал, что Саймон не может вернуться.
— И ты не успокоишься, пока не увидишь его снова. Все твои мысли будут о нем. Ты будешь его вспоминать… и даже, возможно, придумывать то, чего нет на самом деле.
— Он не может вернуться, пока его непричастность к убийству не доказана.
— Но как он может доказать ее, находясь за границей?
— Как он может это сделать, сидя в тюрьме и ожидая смертной казни?
— Так значит… теперь все зависит от тебя.
— Я хочу это сделать. Я буду пытаться распутать эту загадку, пока у меня это не получится.
— Я знаю. Я же помню, какая ты упрямая. — Она рассмеялась. — Хотя в данном случае упрямство можно считать решимостью.
Мы очень долго беседовали, и, наверное, я часто повторялась, но Фелисити заявила, что хочет знать все до мельчайших подробностей. Она, как всегда, с головой окунулась в мои проблемы.