Пленница
Шрифт:
Джеймс обнял Тилу, и она прижалась к нему обнаженным телом так, словно он мог скрыть ее наготу.
— Тила, все хорошо. Это Рили. Он не причинит нам вреда. — Его слова немного успокоили девушку. — Не бойся, — добавил Джеймс.
— Я не боюсь. Но я… голая, Джеймс.
— Если хочешь, Рили тоже разденется. Она стукнула его кулаком по спине.
— Рили, нет ли у тебя какой-нибудь одежды для мисс Уоррен?
Негр, кивнув, бросил Джеймсу узел.
— Настоящая одежда, — удивился Джеймс, развязав
— Кофе, Рили? — предложил Джеймс. Его штаны лежали возле дерева, но ему Рили, видимо, ничего не привез.
— Кофе подкрепило бы меня, мистер Джеймс. — Рили свободно говорил на языке мускоги и хитичи, однако всегда обращался к Джеймсу по-английски и называл его английским именем.
— Ну тогда пойдем. — Джеймс указал ему на шалаш.
— Вы приехали один? — спросила Тила.
— Один, мисс Уоррен.
— А откуда вы узнали, где мы? — настороженно осведомилась она.
— Оцеоле известно это место. Дикий Кот уже был здесь и говорил с Джеймсом. Мы знали, где найти его, когда придет время.
— Дикий Кот уже был здесь? — удивилась Тила. — Без нашего ведома?
Джеймс натянул штаны. Старик усмехнулся:
— Мистер Джеймс знал.
Тила укоризненно взглянула на Джеймса. Он набрал воды в кофейник.
— Ты ведь всегда понимала, что мы остались здесь не навечно.
Она подошла к нему.
— Та птица, помнишь? Это был твой друг. Дикий Кот? Значит, он видел нас? — возмутилась девушка. — Видел, как мы…
Джеймс вздохнул.
— Дикий Кот проявил деликатность, застав нас в несколько неподходящий момент.
— Мерзавец! — гневно прошептала Типа, — Он и не такое видел. — Джеймс пожал плечами. — И кроме того, было темно. — Он схватил ее за руку:
— Тила, Дикий Кот пришел и ушел. Он не хотел нам мешать. Он только сказал мне, что Выдра для нас больше не опасен. А сейчас, любовь моя, будь умницей, или мне придется наградить тебя тумаками, чтобы сохранить свой авторитет, а возможно, и жизнь. Рили очень болтлив.
Крепко держа ее за руку, Джеймс направился к шалашу. Старый Рили уже выложил привезенное им угощение — копченую оленину и кукурузные лепешки. Не отпуская Тилу, Джеймс поставил кофейник на огонь и спросил Рили:
— Какие новости?
— Солдаты захватили лагерь короля Филиппа. Его предал слуга, жена которого была недовольна жизнью. — Рили взглянул на Тилу, словно предостерегая Джеймса от пагубного женского влияния. — Дикий Кот сдался белым ради отца. Должны состояться новые переговоры. Оцеола направил гонцов к генералу Джесэпу, и тот согласился встретиться. Коа Хаджо будет говорить от имени Оцеолы, но Оцеола хочет, чтобы ты сопровождал его и других на встречу.
Джеймс
— Он знает, что я приду.
Рили в замешательстве взглянул на Тилу.
— Оцеола просил передать тебе: ходят слухи о том, что ты самый опасный из всех индейцев, белый индеец.
— Откуда эти слухи? — Джеймс нахмурился.
— Белый солдат Уоррен сказал, будто ты собираешься убить много людей, чтобы украсть его дочь. Уоррен требует, чтобы тебя повесили — Он лжет! — закричала девушка.
— Многие поверят его лжи, — тихо заметил Джеймс.
— Но я скажу всем, что он лжет… — начала Тила.
— Что бы ты ни говорила, всех тебе не убедить.
— Тогда не иди к Оцеоле, Джеймс, ты должен скрыться!
— Это мой долг.
— Нет! Ты…
— Тила! — Он произнес ее имя таким тоном, что она умолкла.
— Ты можешь остаться здесь до утра, — сказал Рили. — Оцеола просит, чтобы ты встретил его завтра за военной дорогой, ведущей на восток.
Джеймс кивнул:
— Хорошо.
— Ничего хорошего нет… — начала Тила. Джеймс закрыл ее рот ладонью.
— Хорошо, — повторил он.
Старый Рили налил себе кофе и встал:
— Я лягу спать за деревьями.
Джеймс кивнул. Тила билась в его руках. Он встряхнул ее, но не выпустил, пока Рили не покинул поляну.
— Тебе нельзя идти, нельзя! — повторяла она, заливаясь слезами. Джеймс молча смотрел на нее. — Тебе нельзя, нельзя, нельзя! — кричала девушка, колотя кулаками по его груди. Он не останавливал Тилу. Потом руки ее упали, и она разрыдалась.
— Нам остается последний закат, — сказал Джеймс.
— Ты не можешь идти, не можешь… Он заставил ее умолкнуть нежным, надрывающим душу поцелуем.
Но когда совсем стемнело, Тила прижала его к себе с безудержной страстью. Она отдавалась ему неистово, пылко, безоглядно.
Когда же наконец она, обессиленная, заснула, Джеймс укрыл ее и пошел к Рили.
Старик сидел прислонившись к дубу и мрачно улыбался, словно ожидал Джеймса.
— Я должен позаботиться о Тиле. Оцеола знает это.
— Оцеола сообщил обо всем Джаррету Маккензи; он и лейтенант Харрингтон приедут за твоей женщиной.
Джеймс кивнул. Ему казалось, будто острие ножа вонзили в его сердце.
— Спи, Рили, — сказал он старику.
Вернувшись в шалаш, Джеймс посмотрел на Типу. К ее мокрым от слез щекам прилипли волосы, сверкающие в лунном свете. Ее матоватая кожа казалась особенно бледной. Он осторожно лег рядом с девушкой, не желая будить ее.
Но это была их последняя ночь. Поэтому Джеймс разбудил Тилу и любил ее нежно и страстно. Да, их солнце уже закатилось. И занимался рассвет. Красный рассвет. Кроваво-красный.
Глава 21