Пленница
Шрифт:
— Сейчас не стоит встречаться с солдатами, — сказал Джаррет, и они поспешили к старому испанскому особняку, снятому им для семьи.
Тила несказанно обрадовалась встрече с Тарой, Дженифер и маленьким Йеном Маккензи, с наслаждением приняла горячую ванну, выпила хересу и надела тонкую ночную сорочку.
После трудной поездки она совсем выбилась из сил.
Тара велела принести девушке на ужин сочную отбивную с гарниром из кукурузы и фрукты. Все показалось Тиле необыкновенно вкусным, и, хотя усталость не прошла, она, откинувшись
— Боюсь, газетчики скоро начнут досаждать тебе, — заметила Тара. — Похищение людей индейцами и их пребывание в плену живо интересует читателей.
— Но меня никто не похищал!
— Знаю, поэтому ты и должна поговорить с репортером, сказать ему, что Джеймс Маккензи спас тебе жизнь. Мнение публики далеко не безразлично военным.
Тила схватила Тару за руку.
— Из-за меня Джеймсу теперь грозит еще большая опасность?
— Да, сейчас он изгой, но не из-за тебя, а из-за подлой лжи Уоррена. Если позволишь, я найду тех, с кем тебе следует поговорить. Уоррена необходимо разоблачить, и как можно скорее, пока не отплыл твой корабль.
— Мой корабль?!
— Но ты же хотела вернуться в Чарлстон. Тила тяжело вздохнула.
— Я… еще не готова к этому.
— Может, тебе стоит все-таки уехать? Девушка покачала головой:
— У Джеймса из-за меня неприятности. Возможно, мне удастся предотвратить их.
— Что же ты сделаешь?
— Я расскажу свою историю репортеру.
— А потом твой отчим вернется из похода и подвергнет тебя какому-нибудь ужасному наказанию.
— Я не могу пока уехать. Пожалуйста, пойми меня.
— Все мы на твоей стороне. Однако по-моему, твой отъезд домой — лучший выход и для тебя, и для Джеймса.
Внезапный приступ тошноты заставил девушку броситься к ночному горшку.
— Что с тобой? — встревожилась Тара.
Но Тила не могла говорить: ее нещадно рвало. Когда наконец это кончилось, Тара принесла девушке воды.
— Тебе легче?
— Наверное, я слишком много съела. Уж очень все было вкусно.
Тара бросила на нее странный взгляд.
— Постарайся заснуть. Поговорим утром. — Она ушла. Тила никогда не чувствовала себя такой разбитой и измученной. Едва коснувшись головой подушки, она мгновенно заснула.
Спустившись вниз. Тара направилась в библиотеку. Снятый ими великолепный особняк построил в середине 1600-х годов богатый испанский аристократ для своей любимой молодой жены. Теперь особняк принадлежал его потомку, приятному человеку с испанским именем и английским акцентом. Он с удовольствием предоставил дом в распоряжение этой семьи, а Тара радовалась тому, что они поселились на побережье Атлантики. Сент-Августин нес на себе отпечаток различных культур, и этим привлекал ее. В городе было много магазинов. В древней крепости разместилась большая военная база. Крепость никогда не подвергалась
Жизнь в этом древнем городе давно устоялась. Здесь обосновались аристократы, военные, рабы, свободные негры и даже индейцы, потомки истребленных племен, усвоившие традиции белых.
Джаррет сказал жене, что осень и зиму лучше провести в новой обстановке и насладиться обществом. Но Тара понимала, что мужа интересует отнюдь не общение или пейзаж. Тревожась за брата, он, очевидно, полагал, что здесь будет полезнее ему.
Когда Тара приблизилась к Джаррету по выложенному плиткой полу, он поднял голову.
— Тилу устроили?
— Думаю, девушка уже спит. Она очень измучена.
— Скоро отсюда отправятся несколько кораблей, они зайдут в Чарлстон.
— Из Сент-Августина постоянно уходят корабли. — Тара присела на край стола. — Тила хочет поговорить с репортером. Джаррет, откинувшись в кресле, наблюдал за женой.
— Двое уцелевших после той расправы сказали репортерам, что не Джеймс Маккензи возглавлял банду, напавшую на них. Однако слова Уоррена оказались более убедительными.
— Лживые слова!
— Ложь зачастую неотразимо действует на воображение публики.
— Но Тила приведет более веские аргументы, я уверена.
— Но стоит ли ей делать это?
— Бог мой, а как же иначе?
— Уоррен расправится с девушкой.
— Он не посмеет, Джаррет. Тила сделает это до того, как он вернется. А потом сразу уедет.
— Она не хочет ехать, — возразил Джаррет.
— У нее не будет выбора! Однако не знаю, готов ли ты посадить девушку на корабль вопреки ее воле. — Тара улыбнулась. — Впрочем, мне известно, что, заботясь о благе ближнего, ты готов на все.
Джаррет вздохнул.
— Что же делать? Послать за Харрингтоном? Стоит ли убеждать ее выйти замуж за беднягу, если она решила остаться? Харрингтон, вероятно, женится с удовольствием, но справедливо ли это?
Тара опустила глаза.
— Едва ли нам следует посылать за Харрингтоном. Джаррет, Тиле нездоровится.
— Она больна? Что с ней? Может, нужно изолировать девушку от детей?
— Нет-нет, она не заразна. У нее нелады с желудком. Джаррет задумчиво постучал пальцами по столу.
— О Боже! По-моему, ей и в пути было плохо. Конечно, она старалась не показывать мне, что ей нездоровится. Тила решила преодолеть этот путь во что бы то ни стало. — Ты не понимаешь…
— Любовь моя, я отлично понимаю эту ситуацию. Тила хочет, несмотря ни на что, остаться с Джеймсом. Брат одержим этой девушкой, но требует, чтобы она уехала. Может, ей все-таки следует выйти замуж за Джона…
— Джаррет, поверь мне, ты не понимаешь! — Тара спрыгнула со стола, подошла к мужу и, присев к нему на колени, взяла его руку. На губах ее блуждала снисходительная улыбка. Тара полагала, что мужчины, как и дети, понимают далеко не все.