Пленница
Шрифт:
«Не нужно», — хотел отослать служанок правитель, но из груди его почему-то вырвался только стон наслаждения.
Девушка неторопливо двигала бедрами, уложив руки Посланнику на живот. Вторая оказалась у нее за спиной, обняла, стала целовать шею, плечи, тискать руками грудь. Потом скользнула вниз, к молодому человеку, крепко стиснула его ладони и принялась целовать соски.
Для Найла это оказалась самым неприятным — во время близости с любой из женщин он привык не просто отправлять естественную физиологическую потребность, а пропитываться ее эмоциями, устанавливать мысленный и энергетический контакт. Тела сливались под прикрытием
Стоило второй служанке начать свои ласки, привлечь к себе внимание, как Найл сбился, потерял ощущение близости с первой девушкой. Правитель попытался войти в эмоциональный контакт со второй партнершей, добиться с ней в единого эмоционального целого — но первая служанка тоже желала оттянуть на себя энергетику господина. Посланник бессмысленно терял и устанавливал связи, растрачивал энергию, истощил эмоции — но не получил взамен ничего, кроме усталости. Разумеется, на спаде чувственности момент разрядки не наступал бесконечно долго — но девушки, казалось, только радовались этому, продолжая свои любовные игры.
Наконец «нефритовый стержень» произвел завершающий толчок, и Найл с облегчением расслабился.
— В следующий раз я буду второй, — почувствовал Посланник то ли мысль, то ли фразу. Он отнюдь не собирался повторно допускать подобного бардака, но сейчас не имел сил даже для спора.
Служанки на несколько минут забыли про господина, тихо собирая свои инструменты, однако вскоре опять подступили к Посланнику, начав делать ему массаж. Найл с раздражением осознал, что так просто от него не отстанут, собрал свою волю в кулак и рывком встал. На него немедленно надели тунику, подпоясали, обули. Закончив свою работу, девушки с поклоном удалились за дверь. И почти сразу раздался стук:
— Разрешите поправить вашу прическу, господин?
Великая Богиня смилостивилась над своим Посланником — цирюльником во дворце был мужчина. Найл откинулся в кресле, закрыл глаза и предоставил толстяку заниматься волосами, с облегчением отдыхая от женских ласк.
Затем правителю подали обед. Впервые в жизни Найл обнаружил, что рыба бывает не только обжаренной над пламенем костра или соленой, но и такой — белые, исходящие нежным паром кусочки, спрятанные под румяной хрустящей корочкой. Увы, спокойно насладиться незнакомым лакомством Посланнику не довелось: в проеме окна появились суставчатые лапы, покрытые мелким ворсом, голова с овалом темных глаз. Последовала короткая заминка — паук раздумывал, стоит ли присутствовать при отвратительном зрелище человеческого обеда?
— Рад видеть тебя, Шабр, — вздохнул Найл и отодвинулся от стола.
— Рад видеть тебя, Посланник, — ученый смертоносец перебежал в комнату.
— Рад видеть тебя, Посланник Богини, — появился следом за Шабром куда более крупный молодой паук с еще темным хитиновым панцирем.
Паук поздоровался не размеренной фразой, предназначенной для человеческого сознания, а молниеносным мысленным импульсом, принятым среди смертоносцев. Правитель кивнул, ответив чисто эмоциональным излучением доброжелательства.
— Советник Борк просит тебя о встрече, — так же молниеносно проинформировал паук.
Найл вынужденно ответил согласием. Несмотря на весь свой ментальный опыт, он так и не научился вести полноценного разговора с необученными общению
— Посланец прибежал из Провинции, — уточнил Шабр. — Там возникли некие сложности в жизни людей, и советник Борк хотел бы обратиться к тебе за помощью, Посланник.
— Хорошо, — подтвердил свое согласие Найл. — Я встречусь с ним.
Молодой паук, не имеющий собственного имени, счел свою миссию исполненной, развернулся и убежал.
— Надеюсь, Посланник, — предположил Шабр, — что в первую очередь ты все-таки отправишься в Дельту.
Найла словно окатили холодной водой. Путешествие во владения Великой Богини, где чуть больше полугода назад нашли свою кончину тысячи горожан, отнюдь не входило в его наметки на ближайшие недели.
— Входило, — не согласился Шабр. — Разве ты забыл о плане возрождения народа, разработанном в Серых горах? Наши девушки находятся на четвертом месяце беременности. Если не поторопиться, то первичная бодрость начнет снижаться, они ослабеют и могут не выдержать перехода через пустыню.
Да, это был план, предложенный самим Посланником. Излучение Великой Богини, позволившее насекомым достичь нынешних размеров, практически не воспринималось млекопитающими. Однако вблизи от растения энергетическая насыщенность нарастала до такой степени, что развитие любых существ ускорялось в десятки, если не сотни раз. Это почти не сказывалось на взрослых, сформировавшихся организмах, но дети, зародыши и яйца росли буквально на глазах. Достаточно вспомнить о том, что всем двуногим и примерно полусотне восьмилапых не исполнилось еще и года. Пятнадцать девушек, отправившихся в гости к Великой Богине сейчас, вернутся через месяц даже не с младенцами на руках — они приведут за руку вполне развитых подростков. «Без людей мир мертв», — подумал Найл. При той острой нехватке соратников, которую испытывал правитель, он просто не мог не воспользоваться уникальной возможностью.
— Ты прав, — кивнул Найл. — Визит к Богине важнее всего.
— Ну, и когда ты готов отправиться, Посланник?
— Завтра, — вздохнул Найл. — Последнее время мне все время не хватает посланных природой дней. Отдыхать некогда.
— Не буду больше мешать, — отступил к окну восьмилапый ученый. Прошу простить, что отвлек тебя от обеда.
Найл дружески кивнул смертоносцу и вернулся к столу. Ему действительно стало не хватать времени. Вспомнить только первую половину сегодняшнего дня: встреча с Саарлебом, посланец от советника Борка, надвигающиеся мирные переговоры с князем Граничным, поход в Дельту. Что еще может случиться за считанные часы?
— Княжна Ямисса заканчивает свою трапезу, правитель, — появился в проеме незакрытых дверей Тройлек.
Ну да, разумеется. Еще есть священный долг по лишению северянки девственности.
— Ее что, уже раздели? — правитель допил вино и поставил бокал на стол.
— Разоблачают, Посланник.
На этот раз пленница стояла не рядом с постелью, а перед окном. Яркие лучи без труда пробивали тонкую ткань ее коротенькой туники и предельно четко вырисовывали все очертания прикрытого от чужих глаз тела. Надо сказать, тощая фигура пленницы привлекательней от этого не стала.