Пленник ада
Шрифт:
— И подумать только: я колебался…
Резиновый рукав поднял его вверх, крепко сдавливая голову. Ноги доктора, обутые теперь в высокие кожаные сапоги, болтались в футе от каменного пола.
Победоносно оглядывая своим исполосованным лицом окружающие его стены Женарт плыл куда-то вперед, подчиняясь движению державших его зажимов.
Стены туннеля оборвались, подойдя вплотную к деревянной двери с витражным стеклом. Свинцовый контур очерчивал большую лилию с длинными зелеными листьями. Сквозь матовое
— Дом моего отца, — сказала Керсти, вплотную подойдя к витражу и ощупывая его выпуклую поверхность.
Тифони стояла рядом и разглядывала цветной рисунок.
— Я должна зайти туда, — твердо произнесла Керсти. — Если я скоро не вернусь, выбирайся одна. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
Керсти решительно нажала на дверную ручку и вошла в дом, затворив за собой дверь.
Непривычно яркий после сумрака туннеля свет больно ударил по глазам. Он исходил от сотен свечей в канделябрах и просто воткнутых в пазы каменных блоков. Одна стена была полностью разбита на квадраты выдвигаемых ящиков.
Керсти подошла ближе. Ящик выдвинулся, скользя по рельсам. Он представлял собой ложе, спинка которого служила передней панелью, видной снаружи.
На кровати лежала женщина, охваченная необузданной эротической страстью. Тело ее скрывала полупрозрачная простыня. Женщина протяжно стонала, не в силах удовлетворить свои сексуальные потребности.
Керсти отошла от нее. Тут же ящик вернулся на свое место в стене, унося свою пленницу. Второй ящик вышел из стены и повторилась та же картина, только с другой жертвой. Тело ее дышало невыносимой жаждой страсти и, казалось, ничто не может погасить это пламя. Самое ужасное заключалось в том, что это знала и она сама, вынужденная страдать от вечной чудовищной половой неудовлетворенности. Ложе последовало на свое место, вытолкнув следующее.
Стоны становились невыносимы. Керсти дернула за край простыни, пытаясь открыть лицо лежащей девушки. Но как только ткань слетела с нее, изображение ее тела стало зыбким и и вскоре исчезло, открыв гладкую поверхность ложа.
Ящик ушел в стену, плавно скользя по рельсам. У другой стены стояла небольшая тумбочка орехового дерева. На ней Керсти увидела принадлежности для бритья и большой подсвечник с горящей свечой. Расплавленный воск капал прямо на темную полировку, оставляя на ней белые пятна. Над столиком висело огромное овальное зеркало в тяжелой бронзовой раме с вставленной в нее небольшой фотографией брата отца Керсти — Фрэнка.
На зеркальной глади ярко-красной губной помадой были выведены слова: «Я в аду. Помоги мне!»
— Папа… — прошептала Керсти, вытирая выступившие слезы.
В зеркале произошли какие-то изменения.
Керсти взглянула в него и отшатнулась: прямо на нее стремительно летело маленькое существо со злобным выражением на поросячьей морде. За ним гналось чудовище с тюленьим телом, стараясь поймать его мощными, загнутыми назад зубами.
Керсти отскочила в сторону
Керсти робко подошла к тому месту в стене, где скрылись уродливые твари, и потрогала стену. Кирпичи расступились точно по форме протянутых пальцев и тут же сомкнулись. Она резко отдернула руку, испугавшись того, что ее зажмет сдвигающимися камнями.
Керсти взяла со столика помазок и ткнула им в стену. Через секунду от его ручки остались одни щепки, разлетевшиеся в разные стороны.
— Здравствуй, Керсти! — услышала она голос за своей спиной.
Керсти резко повернулась, сжимая в руке острые края помазка, готовая в любое время нанести удар.
Перед ней стоял Фрэнк — в своем нормальном виде, таким он выглядел когда-то на Земле. Белая майка была заправлена в коричневые брюки, подпоясанные райфловским ремнем. В руке он держал автоматический складной нож с открытым лезвием.
— В чем дело, Керсти? — он посмотрел на зазубренную ручку помазка. — Это я, Фрэнк. Твой дядя Фрэнк.
— Нет! — прошипела Керсти. — Не подходи.
— Разве ты не получила моего послания, Керсти? — Фрэнк жадно пожирал ее глазами. — Ты такая спелая, страстная. Ты будешь украшением моего скромного жилища.
— О папа! — воскликнула Керсти, только теперь осознав, что ошиблась.
— Ну, давай, Керсти, — надвигался на нее Фрэнк. — Когда же ты вырастешь, наконец? Когда ты мертв — ты мертв.
Он бросился на нее, выбивая из ее пальцев оружие и зажимая рукой рот.
— Не будь такой шалуньей, — предупредил он, щекоча кончиком ножа ее шею, — а то мне придется наказать тебя. Может, тебе это понравится?
Фрэнк подвел ее к стене из ящиков, которые все разом автоматически выехали вперед и застыли на рельсах, скрывая под окровавленными простынями десятки охваченных страстью жертв.
— Смотри! — он повернул ее голову. — Ты хочешь этого? Не стесняйся, красотка, смотри: они ревнуют. Это мой ад!
Ящики вошли в стену, унося с собой лежащие в них тела.
— Все они дразнили меня, — пояснил Фрэнк. — Обещали — и не отдавались. Вот почему они здесь.
С грохотом из стены вышел свободный ящик, ложе в нем было покрыто белоснежным покрывалом. Фрэнк лезвием ножа подтолкнул Керсти.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Только постарайся, чтобы не было больно. Я сделаю все, что ты захочешь…
Фрэнк освободил ее, опуская нож. Керсти подошла к ящику и, резко стащив с ложа покрывало, бросила его на горящие свечи, накрыв второй половиной голову Фрэнка.
— Знаешь, да я скорее сгорю, — с металлом в голосе произнесла она, видя, как пламя охватывает Фрэнка. Волосы вспыхнули, закручиваясь в петли и издавая треск на огне.
Фрэнк неистово взвыл и запрыгал, пытаясь сбить с себя огонь. Одежда на нем горела, испуская черный дым. Кожа стала пузыриться и лопаться, отваливаясь обгорелыми кусками.