Пленники Генеллана (том I)
Шрифт:
Но времени на обмен впечатлениями не оставалось, да и ветерок не позволял стоять на месте. Включив фонари, исследователи принялись за работу: свернули палатки и упаковали оборудование. Лето заканчивалось, и это ощущалось во всем.
Не успели дрожащие от холода ученые пройти по тропинке путь до станции, как первые лучи уже подтопили холод ночи. На взлетной дорожке застыли два аэролета, свет фонарей отражался от их полированных белых фюзеляжей. Крылья аэролетов, вынесенные ближе к кормовой части, располагались над иллюминаторами, не мешая, таким образом, вести наблюдение;
— Загружайте оборудование в аэролет, — распорядился Эт Силмарн. — Мы называем их «крылатыми мышами».
После достаточно горячего спора между Эт Авианом и капралом, старшим из отделения, вся группа разделилась на две части: в первый аэролет сели Эт Авиан, Катеос, Доворнобб и двое солдат, остальные — разместились во втором.
— Крылатые мыши? — спросил Доворнобб у Эт Авиана. — Разве это не хищные птицы из мифов?
Тот кивнул.
— Да, но так назвали и тех существ, которые обитают на этой планете, — поговорим об этом позже. Посмотрите — солнце встает.
Действительно, было чем любоваться: сквозь слой облаков пробивались золотистые лучи, раскалывая фиолетово-синий купол уходящей ночи.
Оставив за спиной рассвет, тяжело груженные аэролеты прокатились по взлетной полосе и неуклюже поднялись в воздух. Оторвавшись от поверхности, они развернулись и легли на нужный курс. Доворнобб прилип к иллюминатору, глядя, как величаво плывут — некоторые как будто рядом! — заснеженные пики.
— Я хочу, чтобы вы работали вместе, — сказал Эт Авиан.
Его голос вывел Доворнобба из транса. Катеос сидела слева от него, но ученый старался не смотреть на нее, потому что постоянно ощущал на себе ее взгляд. Он заметил, что солдаты прислушиваются к их разговору, презрительно кривя физиономии.
— Да, я слушаю вас, — невпопад откликнулся Доворнобб.
— Это значит, что вы постоянно должны поддерживать связь, — продолжал Эт Авиан, внимательно глядя в лицо обоим специалистам.
— Да, конечно, — повторил ученый.
— Это двусторонний процесс, состоящий из передачи и приема, причем делается это поочередно. Вы понимаете?
Несомненно, их благородный руководитель пытался довести до них свои наставления. Как ответить ему?
— Да, да, конечно, — только и смог сказать Доворнобб. Эт Авиан посмотрел на него, потом на женщину.
— Мне очень жаль, — твердо проговорил он, глядя на ученого в упор, — что так получилось с госпожой Катеос. Я надеялся, что мы сможем решить эту проблему после отлета с Криона. Мужчины нашей планеты, похоже, но способны выйти за рамки условностей. Госпожа Катеос, вы должны помочь им. Познакомьтесь с мастером Доворноббом. Сообщите ему обо всем, покажите свои знания и умения, не скрывайте трудностей и нужд. До зоны поисков мы будем добираться еще два дня, и лучше всего потратить это время на то, чтобы выяснить общие задачи и добиться взаимопонимания.
— Да, Ваше сиятельство, — Катеос гордо подняла голову. — Я понимаю и постараюсь, чтобы мастер Доворнобб оценил мой вклад в экспедицию.
— Хорошо, — сказал Эт Авиан и посмотрел на солдат. —
Он двинулся по узкому, заставленному вещами проходу к капралу. Доворнобб знал, что руководитель хотел разместить членов экспедиции на одном аэролете, а солдат — на другом. Капрал резко возражал, заявляя, что ему дан приказ следить за всеми, а разделение по принципу, предложенному Эт Авианом, препятствует его исполнению. С подобной логикой спорить невозможно, но Доворнобб чувствовал, что здесь что-то не так.
— Я говорю на восьми языках, мастер Доворнобб, — заговорила Катеос.
Какое тщеславие, подумал ученый.
— Я и не знал, что на Крионе их так много, — ответил он, не зная, что еще можно сказать.
— На нашей планете по меньшей мере двадцать современных языков и раз в десять больше диалектов. Север более однороден, потому что там давно существуют тоталитарные режимы. После Великой бойни правители Севера подчинили себе отдельные племена и запретили пользоваться их языком. Некоторые из них попросту истреблены. Южные регионы так и не подчинились тирании Севера.
Доворнобб обеспокоенно поднял голову. Ему самому нередко доводилось говорить о неэффективности правительства, но он делал это осторожно, избегая прямых обвинений и жестких определений, он всегда знал, где нужно остановиться, особенно в разговорах с незнакомыми. Эта же женщина говорит вещи, граничащие с изменой государству.
— Как переводчик Министерства внутренних дел, я объездила всю планету. Это смешно, но когда я перевожу глупые речи некоторых напыщенных чиновников, мой голос благожелательно воспринимается противной стороной. Меня часто просят переводить лидеры других стран, — она говорила увлеченно, будто ее прорвало.
— О, — пробормотал Доворнобб, нервно оглядываясь.
— Я слушала пленки с записью разговоров пришельцев, — заговорщицки выпалила она.
— Что? — встрепенулся Доворнобб. — Пленки из астрономического института? Но ведь там в основном не разговоры, а просто радиопередачи по всему диапазону.
— Я слушала только речь, — ответила она. — Эт Авиану хочется, чтобы мы работали вместе, так что вы можете объяснить мне, что там на этих пленках.
— Хм, ~ Доворнобб задумался. — Без компьютерной сети это невозможно.
— Нет, конечно, но в этой экспедиции от нас многого и не ждут. Сейчас у нас другая цель: осмотреть место крушения и то, что осталось от него. Мастер Мирртис и мастер X'Aa-ре — специалисты по ракетным двигателям и технологиям. Мне нужно искать артефакты и документацию, которые могли бы помочь понять их язык. Я также квалифицированный археолог.
Уважение Доворнобба к собеседнице все возрастало, но причина заключалась не столько в ее словах, сколько в облике и силе характера.
— Госпожа Катеос, — сказал он. — Ваши рекомендации впечатляют, но, пожалуйста… — ученый придвинулся ближе к ней. — Выбирайте выражения. Следите за тем, о чем вы говорите. У Верховного Лидера повсюду уши, — он многозначительно кивнул в сторону солдат. Она вздохнула, черты лица посуровели.