Пленники Генеллана (том I)
Шрифт:
Оба разведчика отчаянно пытались отвлечь орла, но они заметно уступали ему в скорости. Браан, поднимаясь все выше и выше, видел, что хищник опускается к раненому противнику, выпустив смертоносные когти. Времени уже не оставалось, и вождь вытащил лук, положил стрелу и прицелился. Орел, наклонив голову, чтобы получше рассмотреть добычу оставшимся глазом, повис над Тинном. Браан выпустил стрелу. Мелькнув в воздухе, она воткнулась в глаз птицы, железный наконечник рассек крохотный мозг. С громким криком чудовище свалилось рядом с Тинном, накрыв его крылом.
Орел еще бился в конвульсиях, когда разведчики
— Давайте… — едва дыша, прохрипел Браан, — посмотрим, что с нашим товарищем.
Вождь приблизился к раненому: воин лежал на боку, еще живой, судорожно хватая ртом воздух. Браан поправил сломанное крыло, но больше ничем помочь не мог — у Тинна была сломана спина. Веки воина дрогнули, глаза открылись.
— Я был недостаточно быстр, вождь, — прошептал он.
Браан промолчал, ему предстояла тяжелая обязанность. Он поднял голову к небу и запел песнь смерти. Негромкая и размеренная, скорбная и нежная, она разнеслась над равниной, поддержанная голосами разведчиков, и даже Тинн, для которого участие в этой скорбной церемонии оплакивания самого себя было высокой честью, присоединился к соплеменникам. Охотники плакали, не скрывая слез и не испытывая стыда. В нужный момент Браан опустился коленом на грудь Тинна, бережно и с любовью взял его голову и быстрым, резким движением повернул, сломав шею. Они вырыли неглубокую могилу, положили в нее тело и засыпали грудой камней: Тинн из клана Ботто, воин при жизни, погребен с головой орла в руках — славная смерть для охотника.
Буккари проснулась от запаха жарящегося мяса и звона посуды. Вставать не хотелось, и она с трудом заставила себя вылезти из теплого спального мешка, а затем и из палатки. Утро выдалось холодное, все кругом покрывал слой изморози, а из-за скалы поднимались тонкие струйки пара. За робкой пеленой тумана резкая линия горизонта уже обещала новый день. Солнце еще не встало, но его лучи уже окрасили одиноко плывущее облако нежным розовым цветом. Над костром колдовали Макартур и Честен. Капрал поднял голову.
— Доброе утро, лейтенант, — весело поприветствовал он Буккари. — Сегодня нам повезло, поймали сурка в капкан. Прибережем рыбу к обеду.
Буккари тяжело вздохнула — опять это жирное мясо.
— Вы не заболели, лейтенант? — заботливо спросил Макартур.
— Нет, капрал, все в норме, — ответила она и принудила себя улыбнуться. — Немножко занемела спина.
— Не у вас одной. Едва растолкали О'Тула — не хотел выползать из мешка. Он сейчас на посту, еле ходит — такая вот походная жизнь.
Она потерла глаза. Из тумана вынырнул О'Тул, растирая полотенцем грудь. Наверное, умывался, подумала Буккари.
— Где Джонс?
Макартур кивнул в сторону палатки, откуда послышался тяжкий стон, вслед за которым появился и сам боцман, точнее, его широкое красное лицо — все остальное покрывало одеяло.
— Ч-черт! Ну и холод! — Джонс поежился и открыл второй глаз. — Извините, лейтенант! — смущенно поправился он, увидев Буккари. — Я хотел сказать, что тут чертовски приятно. Освежает после сна, — он сбросил одеяло, от души потянулся и повернулся
— М-м, пахнет неплохо! — промычал он. — Надеюсь, что на завтрак не одна эта крыса.
— Ты что, собираешься это слопать целиком? — удивился О'Тул, подходя к огню. — Мало того, что занял всю палатку, мне и приткнуться негде. У меня такое чувство, будто мы женаты. Ты не ирландец? Джонс улыбнулся.
— Было холодно. Самое время хорошенько подружиться, — объяснил он.
— Кстати, о друзьях, лейтенант, — продолжал О'Тул. — Ваша записная книжка исчезла во время моего дежурства. Я проверил ее, когда заступил на пост — она была на месте, но час назад ее не стало, а на траве — следы. Уходят вон туда, за скалу.
— Наконец-то, — обрадовалась Буккари. — Они что-нибудь оставили?
— Ничего.
Когда над восточным горизонтом поднялось солнце, посланцы за солью оставили за спиной уже много пядей. Издалека доносился едкий запах овцебыков. Само стадо разведчики обнаружили к востоку от отряда. Охотники пожевали кореньев и чуть изменили курс, чтобы не столкнуться с животными. Их всегда сопровождали всевозможные хищники — жадные, прожорливые, не обращающие внимания на вонь, они упорно следовали за стадом, время от времени нападая на отставших, больных и старых. Браан решил уклониться к западу, чтобы не встречаться с ними, Соленые озера уже недалеко.
Вождь присоединился к разведчикам. Рельеф местности заметно изменился: вокруг расстилалась унылая равнина с уклоном на север, туда, где лежали озера с белыми берегами. Судя по разбитой тысячами копыт земле, здесь недавно прошло стадо. В воздухе еще плавала бурая пыль. Один из разведчиков подал сигнал. Браан посмотрел в его сторону и тут же услышал пронзительный вой, пронесшийся над равниной: так и есть — дракон. Они крались в нескольких десятках метрах от них в ложбине, две жуткие длинноногие твари. Одно из чудовищ замерло и, повернув голову, злобно уставилось на колонны охотников. Его мощная шея вытянулась вверх, слегка покачиваясь над плоской, укрытой костяными пластинами спиной. Склонив голову, рептилия принюхалась, ее усеянный шипами хвост нервно подрагивал. Так же внезапно, как и остановилась, тварь неуловимо повернулась и скрылась из вида. Браан с облегчением вздохнул.
Обычно драконы не появлялись в светлое время суток. Эти «красавчики» были превосходными убийцами, но по каким-то неясным причинам избегали охотников, как будто понимали, что обитатели скал способны дать достойный отпор. Браан был рад этому, он уважал чудовищ. Ему доводилось видеть, как дракон расправлялся с овцебыком. Сила и жестокость этого существа превышали все известное охотнику.
— Вождь! — разведчик поднял руку. — Рыкуны!
По склону долины, не скрываясь, но и не проявляя агрессивности, ленивой трусцой передвигалась большая стая рыкунов. Вероятно, идут по следу драконов, подумал Браан. Серые гривы и серебристые шкуры уже начали линять, через два месяца они оденутся в толстые меховые шубы. Браан инстинктивно повернулся в противоположном направлении — еще одна стая. Разведчик подал сигнал тревоги. Рыкунов было всего шесть, но они неслись прямо на колонны охотников, их облезлые хвосты молотили воздух, как плети.