Пленники горы
Шрифт:
Он повернулся к другу. Заур стоял, скрестив руки на груди, и смотрел вниз. Лицо его светилось мягким, будто шедшим изнутри светом. Он посмотрел на Эмина. Глаза его были влажны от слёз. Взгляды их встретились. И тут непреодолимая сила бросила их в объятия друг друга. Так они и стояли, обнявшись, не произнося ни слова. Потом они взялись за руки и, не торопясь, пошли вниз. День, долгий как вечность, завершился. Преподнесёт ли им судьба ещё один такой?
VI
29 июля 1983 года в местной газете «Шелале» была опубликована
Но среди нас порой ещё встречаются людишки, которым чужды высокие нравственные качества советского человека. Вместо того, чтобы участвовать в построении коммунистического общества, они ведут праздный образ жизни, а иногда и откровенно преступают закон. Именно с такими отрицательными элементами столкнулись школьники нашего города Эмин Мамедбейли и Заур Атагарлы.
Выйдя на прогулку в горы, они случайно натолкнулись на троих браконьеров, занимавшихся незаконным отстрелом животных. Среди многочисленных трофеев преступников была, к великому сожалению, самка леопарда. На всём Кавказе осталось всего восемь – десять особей этого необычайно красивого и благородного животного. Вот почему оно занесено в Красную Книгу. Эмин и Заур устыдили браконьеров, указав им на незаконный, преступный характер их деятельности. Но вместо того, чтобы прекратить нарушать закон, эти люди захватили ребят в заложники. К счастью, нашим смельчакам удалось усыпить их бдительность и освободиться.
Вернувшись в город, пионеры сообщили о случившемся милиции. В результате оперативно-розыскных мероприятий преступники были своевременно обнаружены и окружены. Они отстреливались до последнего патрона, а затем попытались скрыться, но безуспешно. После рукопашной схватки оба преступника были обезоружены. Ими оказались преступник-рецидивист Мамишев Сардар и его сын Мамишев Гурбан.
В километре от места их задержания сотрудники обнаружили тело их подельника. Обстоятельства его смерти выяснит следствие. Теперь преступников ждёт справедливый суд и суровое наказание. А наши герои награждены почётными грамотами районного комитета партии».
– Возьми, – Муса Атагарлы протянул жене газету, – почитай, что пишут о нашем мальчике.
Сакина-ханум 5 продолжала гладить бельё. На слова мужа она никак не отреагировала.
– Ты слушаешь меня? – Муса укоризнено посмотрел на жену поверх очков, – может быть, ты чем-то недовольна?
– Чем-то? – Сакина-ханум негодующе посмотрела на мужа. – Я недовольна всем. А чем, собственно, доволен ты? Тем, что твой сын вляпался в историю, из которой нам ещё предстоит выбраться? Ты видел тех бандитов? Тебе сказали, что кричал один из них? Он угрожал твоему сыну расправой!
5
ханум – госпожа (азерб.), приставка
– Не ему одному. Это во-первых. А во-вторых, угрозы подонка мало что значат. По меньшей мере, лет тринадцать-пятнадцать ты можешь быть спокойна. Так мне сказал наш судья.
– Угрозы подобных типов не имеют срока давности. Тебя успокаивает мысль, что он приведёт их в исполнение не сейчас, а через пятнадцать лет?
– Конечно же нет. Но к тому времени он станет немощным стариком, одной ногой в могиле. Тогда ему будет не до наших парней, – Муса поймал себя на мысли, что приводимые им аргументы не кажутся убедительными и ему самому.
– Завтра же поговорю с Фахраддином, – решил он.
Между тем Сакина-ханум не собиралась успокаиваться.
– Его жена сегодня утром прочитала мне маленькую лекцию о правильном воспитании детей. Она намекнула, что мы не занимаемся Зауром. Считает, что это он подбил их паиньку сыночка пойти в горы. Ты не знаешь, как она умеет унизить человека. Ведёт себя так, будто они из рода беков, а мы – чернь.
– Не преувеличивай, – сказал Муса, – сословия отменили в восемнадцатом году. Сейчас мы все – один советский народ.
– Не заставляй меня, внучку «врага народа», говорить лишнее. Ты прекрасно знаешь, о чём речь. Сословия никогда не будут отменены.
– Не кипятись. Я расспрошу парня, что же произошло на самом деле, – сказал он, стараясь успокоить жену.
Он утаил от неё, что Айдын, их старший сын, рассказал ему, как Эмин вытащил Заура из постели в то злополучное воскресенье.
– Вот и поговори. Хотя я почти уверена, что это идея милицейского сынка. Ведь у них заводила он.
С каждым сказанным словом она всё больше распалялась. Муса, зная характер жены, даже не пытался её остановить. Просто ждал окончания бури.
VII
В комнату вошёл Заур. Он включил телевизор и, сев на диван, молча уставился в экран. Некоторое время все трое молчали.
– Чернь хочет кушать, – сказал Заур.
Муса улыбнулся, но чтение газеты не прервал.
– Значит, ты слышал наш разговор, – сказала мать, – надеюсь, весь.
– Не весь, но самую ценную его часть.
– Тогда ты должен понять, что вы люди разных миров. Вы не сможете дружить.
– Сможем, мама. Уже смогли.
Мать уже не в первый раз нелестно высказывалась об их дружбе. Заура это злило. Он спорил, возражал ей, но каждый раз после их разговора у него неприятно ныло под ложечкой. Не в силах продолжать спор, он вышел из комнаты.
– Вернись сейчас же. Я ещё не закончила разговор, – закричала она.
Муса выждал некоторое время и вышел вслед за сыном. Заура на веранде не оказалось. Муса спустился во двор.
Он нашёл сына сидящим под грушевым деревом, в дальнем углу сада. Муса сел рядом. Некоторое время отец и сын молчали.
– Не обижайся на мать, – сказал Муса, – её тоже можно понять. Она тебя любит.
Заур поднял голову. Взгляд его был пронзительным и грустным.
– Отец, мы просто друзья. Ты мог бы прекратить дружбу с человеком только потому, что у его родителей денег больше и должность выше?