Пленники надежды, Джонстон Мэри

Пленники надежды

на обложку

Джонстон Мэри

Шрифт:

Глава XIX

БИБЛИОТЕКА ГЛАВНОГО ЗЕМЛЕМЕРА

Мистрис Бетти Кэррингтон стояла у длинного низкого стола, ее стройную талию подчеркивал синий передник из доуласа [74] ; рукава своего платья, сшитого из тонкого полотна, она закатала выше локтей, и ее красивые белые руки были глубоко погружены в большой чан, полный фиолетовых ягод дикого винограда. На кирпичном полу у ее ног на коленях рядком стояли дети, усердно обрывая виноградины со стеблей, а рядом хлопотали негритянки, сильными руками процеживая раздавленную

бордовую массу, так что виноградный сок лился в глиняные кувшины. Внезапно на кухню вбежал негритенок и, задыхаясь, крикнул:

Сорт прочного коленкора или полотна.

— Мистис, по дороге ехать губернатор и масса Пейтон!

— Губернатор! — в смятении вскричала Бетти. — А мой отец уехал, я неподобающе одета, но нельзя же заставлять его ждать! — Она сбросила с себя передник, погрузила руки в воду, которые налили для нее рабы, и оказалась у двери как раз вовремя, чтобы успеть сделать реверанс губернатору, подъехавшему к дому в сопровождении грума и мастера Пейтона.

Его превосходительство проворно, будто молодой человек, соскочил с коня, кинул поводья груму и подошел к крыльцу, дабы поприветствовать хозяйку дома. Его богато обшитый кружевом и золотым галуном костюм для верховой езды изящно облегал его все еще стройную фигуру, на нем были сшитые по последней моде сапоги из кордовской цветной кожи, а пышный парик был только что завит и красиво обрамлял его красивое, хотя и слегка увядшее лицо. Он снял свою испанскую шляпу и церемонно поклонился, а Бетти еще раз присела в низком реверансе.

— Добро пожаловать в Роузмид, ваше превосходительство.

— Я рад приветствовать вас, очаровательная мистрис Бетти, — сказал губернатор и расцеловал ее в обе щеки.

Мастер Пейтон был бы счастлив последовать его примеру, но ему пришлось удовольствоваться лишь рукою дамы, которую сей почтительный поцелуй заставил прелестно зардеться и опустить длинные ресницы.

— Где ваш отец, моя дорогая? — спросил губернатор.

— Ах, ваше превосходительство, собрание прихожан назначило именно этот день для обследования границ нашего прихода, и мой отец, будучи главным землемером Его Величества, должен был возглавить процессию. Не желает ли его превосходительство подождать его возвращения? Он скоро воротится, и вместе с ним явится и полковник Верни.

— Тогда я подожду, чаровница, ибо мне надо обсудить с ним и Диком Верни кое-какие важные дела.

Бетти проводила их в большую комнату, прохладную, сумрачную и полную благоухания роз.

— Если ваше превосходительство позволит мне удалиться, я велю принести вам закуски и напитки, чтобы вы смогли подкрепиться после долгого пути.

Губернатор уселся в кресло и милостиво улыбнулся.

— И то верно, после утренней верховой прогулки мне не помешал бы пирог с мясом. И прошу вас, мистрис Бетти, чтобы о хересе вы позаботились сами. И велите принести яблок с сыром, — задумчиво добавил губернатор. — И порцию ветчины.

— Нынче с утра из улья достали хорошие соты. Может, вашему превосходительству будет угодно угоститься медом? Еще у нас есть финики, привезенные из Берберии, и пирог с айвой…

— Мы отведаем всех этих яств, — благосклонно молвил его превосходительство, — а затем принесите нам трубки и блюдце душистого табаку и подарите нам ваше общество, душечка. Мастер Пейтон, возможно, медовые соты окажутся слишком тяжелыми для дамы. Вы можете удалиться, дабы помочь ей.

— Как вам будет угодно, ваше превосходительство, — смиренно ответствовал мастер Пейтон и поспешил вслед за хозяйкой дома, щеки которой покрыл смущенный румянец.

Оставшись один, губернатор лениво подошел сначала к окну, где посмотрел на Чесапикский залив, спокойная синяя гладь которого сверкала под ослепительным солнцем, затем к каминной полке, где понюхал розы в вазе из голубого фарфора, потом приблизился к спинету и одним пальцем наиграл мелодию застольной песни "Так выпьем же за короля" — и наконец, остановившись перед стоящим в углу шкафом, повернул торчащий в его дверце ключ и начал изучать библиотеку главного землемера.

— Хм, что у него здесь? — проговорил его превосходительство. — "Странствия" Перчеса, ну конечно; "Общая история Виргинии, Новой Англии и Летних островов", неплохо; "Добрые вести

из Виргинии", хм, должно быть это о чем-то таком, что было тут до меня; "Общественное благо без частного интереса", хм! А это что такое? "Ареопагитика. Речь о свободе печати от цензуры, обращенная к парламенту Англии", 1644 год. Джон Мильтон! [75] Этот лицемер, изменник и цареубийца! Вот это автор, вот это тема! Слава Богу, что в этой колонии нет ни школ, ни печатен, и вряд ли они тут появятся. Смелый же человек этот наш главный землемер, коль скоро он в наше время держит при себе столь пагубную литературу. "Разоблачение и бичевание пороков", "Anglia Rediviva", "Литания Джона Бэствика" Ого! Ну, Майлс Кэррингтон, Майлс Кэррингтон, смотри у меня! "Воззвание Сиона против прелатства", проклятие! "Речь мастера Хэмпдена" [76] , смерть и ад! "Eikonoklastes" [77] , чтоб демон унес мою душу!

Произведения, написанные авторами-пуританами, сторонниками власти парламента и противниками англиканской церкви и короля.

Джон Мильтон (1608–1674) — великий английский поэт и мыслитель, а также политический деятель, имевший республиканские убеждения.

"Иконоборец" (древнегреч.) — книга Джона Мильтона, опубликованная в октябре 1649 году, в которой он оправдывает казнь Карла I, состоявшуюся в январе 1649 года.

Губернатор с громким стуком захлопнул дверцу шкафа, с побагровевшим сердитым лицом воротился к своему креслу и сидел там, погруженный в думы, покуда в комнату не вошли мистрис Бетти и мастер Пейтон, за которыми шли двое рабов, несущих обильное угощение.

Час спустя в комнату явился главный землемер, приведя с собою полковника Верни, сэра Чарльза Кэрью и капитана Лэрамора.

Главный землемер с достоинством извинился перед его превосходительством за то, что в силу непреодолимых обстоятельств заставил его ждать. Его превосходительство, держась очень прямо, выслушал его и холодно обронил:

— Майор Кэррингтон может не беспокоиться. Мне было чем поразвлечься.

— Все в графстве знают, что мастер Пейтон хорошо умеет развлекать, — с поклоном молвил главный землемер, улыбнувшись этому молодому господину.

— У мастера Пейтона были другие занятия, — сухо сказал губернатор. — И я боюсь, что его остроумие слишком легкомысленно, а его сонеты и мадригалы слишком исполнены преданности помазаннику Божию и его Церкви, чтобы сосуществовать с той достопочтенной компанией, с которой я только что имел дело. Я должен поздравить главного землемера Его Величества с обладанием такой библиотекой, которая не сыщется ни в одном другом доме верноподданной королевской колонии Виргинии.

Кэррингтон посмотрел на шкаф и прикусил губу.

— Я рад, — чопорно ответствовал он, — что ваше превосходительство нашли способ скоротать время.

— Это поистине отборное собрание, — молвил губернатор, говоря вкрадчивым тоном, но с сердитым блеском в глазах. — Могу ли я спросить, кто выбирал эти книги; кто с таким тщанием собирал воедино белладонну и ядоносный сумах?

— Я сам выбираю, что мне читать, — надменно ответил Кэррингтон. — И не понимаю, какое дело сэру Уильяму Беркли до…

— Это переходит все границы! — воскликнул губернатор, дав волю своей ярости и ударив рукою по столу. — Это мое дело, майор Кэррингтон, и как порядочного человека, и как губернатора этой колонии и представителя Его благословенного Величества короля Карла Второго, да низвергнутся все враги его, как явные, так и скрытые. Это мое дело, что человек, занимающий высокий пост в этой колонии, держит у себя — и читает и перечитывает, ибо этот экземпляр изрядно захватан — это гнусное измышление еще более гнусного ума, эту вредоносную, бессовестную, дьявольскую запрещенную книгу под названием "Eikonoklastes"!