Пленники судьбы
Шрифт:
Ей очень нравился Люк. Это чувство, наверное, она не могла бы назвать любовью… Любовь была только для Франческо. Козиме казалось, что если она по-настоящему влюбится в Люка, она отнимет часть любви, отданной единственному существу — ее сыну. И все же Люку удалось невероятное — совсем недавно она тонула в море, а через пару дней уже носила разноцветные платья и заливалась краской под его ласковым взглядом. Это смущало ее так, словно она снова была школьницей, прогуливающей уроки. Нет! Если она перестанет оплакивать Франческо, значит, она плохая мать, которая
Эти мысли не давали ей покоя. С одной стороны, Франческо был мертв и голос разума говорил ей, что если она до конца жизни будет оплакивать его, это не вернет ее любимого мальчика. А если его душа жива, как утверждал Люк, то наверняка Франческо хочет, чтобы его мама была счастлива. Ее сын явно не желал, чтобы она умирала, иначе он не разыскал бы Люка и не умолял бы его прийти ей на помощь. С другой стороны, внутренний голос убеждал ее, что ей следует снова одеться в черное и вернуться к состоянию, к которому она так привыкла и в котором чувствовала бы себя комфортно.
Когда Козима открыла глаза, ей потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к свету. Оперевшись рукой на пол, она встала и вдруг увидела перо, лежащее там же, где и в прошлый раз. Оно было похоже на то, которое она нашла на столе для свечей, — такое же длинное, белого цвета. Конечно же, это не могло быть простым совпадением.
Козима оглянулась вокруг. В церкви не было птиц, и если бы кто-то положил перо возле нее в тот момент, когда она молилась, она обязательно бы заметила это. И его точно не было там, когда она сидела.
Пошатываясь, она вышла из церкви, зажав перо между указательным и большим пальцами. От радости у нее кружилась голова. Если это было посланием от Франческо, тогда он как бы давал разрешение на то, чтобы она виделась с Люком. Перо было благословением. Козима села на одну из скамеек на площади, наблюдая за тем, как играют дети. Как же ей хотелось, прижав к себе своего сына, почувствовать тепло его тела на своей груди. Как же она желала покрыть поцелуями его нежное личико и ощутить до боли знакомый запах его кожи. Она чувствовала, как глаза наполняются слезами, а затем вспомнила, как Люк уверял ее в том, что она никогда не была одинока. Она перестала плакать, вертя перо в пальцах. Если предположить, что Люк был прав, то Франческо находится сейчас возле нее, возможно, даже сидит на этой самой скамейке. Если ты здесь, любовь моя, покажись мне, чтобы я могла знать наверняка.
Когда Роза и Алессандро вернулись домой, Юджин поджидал их на террасе.
— Ты что-то рановато, — сказала Роза, когда Алессандро побежал к своим сестричкам в сад.
— У меня сегодня была очень интересная встреча с женщиной, которая является владелицей замка Монтелимоне. Она утверждает, что кто-то спит
— Ради всех святых, да она просто сумасшедшая!
— Она хочет, чтобы я пришел в замок и во всем разобрался.
— И что же, по ее мнению, ты должен там найти?
— Женщину.
— А почему именно женщину?
— Потому что Ромина случайно обнаружила там женский шарф.
— И с какой такой стати у кого-то вдруг возникает желание прийти и спать в ее флигеле? Это выглядит как-то странновато.
— Думаю, ей просто хочется перестраховаться.
— Ну что ж, тогда она обратилась по адресу, — с гордостью произнесла Роза.
— Я мало чем могу ей помочь. Она говорит, что ее сын хочет сам поймать незваного гостя, кем бы тот ни был, поэтому и не собирается менять замок.
— Именно это я бы первым делом и сделала.
Юджин загадочно взглянул на жену.
— Если хочешь узнать мое мнение, это место полно тайн.
— Моя мама думает, что там обитает дух маркиза.
— Возможно, — сказал Юджин. — Я собираюсь пойти и взглянуть. А ты хочешь пойти со мной?
— Нет. И хотя меня просто раздирает любопытство, не думаю, что ты будешь выглядеть профессионально в сопровождении жены. Возвращайся поскорей и расскажи мне до мельчайших подробностей обо всем, что тебе удастся выяснить.
Глава 19
Люк нашел Козиму в траттории, как и было условлено. Она переоделась в черное платье с вышитыми маленькими красными цветочками и повязала волосы красной лентой. Подойдя поближе, он ощутил запах лимонов и почувствовал знакомую боль желания. Люк обвил рукой женский стан, прижавшись губами к ее шее.
Козима отстранилась, опасливо глядя по сторонам.
— Не здесь, — прошептала она. — Кто-нибудь может нас увидеть.
— С какой стати мы должны прятаться? Я хочу кричать о своей любви с крыши дома!
— Пожалуйста, не надо. — Она смущенно засмеялась. — Ну же, давай-ка лучше пойдем отсюда.
Они ехали, огибая побережье и петляя по дороге вдоль холмов. Солнце уже начало катиться к закату, покрывая поверхность моря золотым блеском. Окна машины были открыты, теплый ветер обдувал их лица, и они оба чувствовали себя необычайно жизнерадостными, словно молодые любовники, решившие уединиться в месте, известном лишь им одним.
Козима подсказала Люку съехать на узенькую дорогу, ведущую к ресторану, который, насколько ей было известно, стоял, затерявшись среди деревьев.
Они выбрали столик на балконе, под решеткой, увитой ветками жимолости и лимонника. По краям балкона стояли огромные керамические вазоны, из которых торчали пышные кустики розовой бугенвиллеи и белой герани. Из кухонного окна доносился запах розмаринового и оливкового масел. Пара черных собак мирно спала на красной плитке в тени заходящего солнца, а птицы прилетели поклевать хлебных крошек, разбросанных по земле. Ватага босоногих мальчишек с грязными мордашками, вооружившись палками, играла на склоне холма жестяной банкой из-под фанты.