Пленники судьбы
Шрифт:
— А зачем ей это надо?
— Да просто так, ищет приключений…
— В этом старом здании?
— Для нее оно по-прежнему полно жизни.
Альба покачала головой.
— Уверена, ты ошибаешься.
— В любом случае, — сказал Люк, — кто-то там периодически бывает, и моя мать поручила мне выяснить, кто именно.
— Розе известно о моем отношении к замку. — Альба вдруг побледнела. Она не хотела затрагивать эту болезненную тему, не говоря уже о том, насколько трудно ей было вообразить, что ее дочь находит удовольствие в трагедии прошлого. Роза ведь знала, что прошлое
— Кстати, мама пригласила к себе еще одну супружескую пару, — произнес Люк, сменив тему разговора.
— Да у вас там настоящий отель, — сказала Альба. Ее голос прозвучал резче, чем она того хотела.
— Похоже, замок действительно все больше становится похожим на гостиницу, — согласился Люк. — Полагаю, профессор и Ма Хемпл буквально сроднились с ним, став неотъемлемой частью интерьера. Наверняка они захотят остаться там до конца лета. Даже не представляю, как мои родители могут мириться с тем, что посторонние люди постоянно слоняются по их дому.
— И кого же они пригласили на сей раз? — поинтересовалась Козима, отставив в сторону тарелку, которую она только что вытерла.
— Одного очаровательного малого, которого зовут Фитцрой Давенпорт. — Люк произнес фразу медленно и явно с определенным умыслом, хотя тут же пожалел, понимая, что плохо играет, делая вид, что ему ничего не известно об отношениях, которые когда-то связывали Альбу и Фитца. Лицо пожилой женщины исказилось недоумением.
— Фитцрой Давенпорт?
— Он самый, — ответил Люк. — А вы знаете его?
— Да, мы были любовниками.
Козима внимательно посмотрела на свою тетушку. Искреннее признание Альбы шокировало ее.
— Любовниками? Но когда?
Альба засмеялась.
— Задолго до того, как я встретила Панфило. Когда ты была еще маленькой девчушкой. Тогда я приняла очень мудрое решение, о котором никогда не жалела. Я стояла перед выбором — или ты, Козима, или Фитцрой, я не могла иметь сразу двоих.
— Бедный Фитц, — произнес Люк.
— Но ведь он же в конце концов женился. Кто его избранница?
— Розмари, — ответил Люк. — Очень… рациональная особа.
— Ты имеешь в виду напористая. О, надо же, Фитц всегда умудрялся выбирать именно такой тип. И он всегда шел на поводу у подобных женщин! И когда же они приезжают?
— На следующей неделе.
— Просто жду не дождусь. Увидеться спустя столько лет! Интересно, а он будет удивлен?
Люку вдруг вспомнился его грустный взгляд и то, с какой невероятной нежностью он заговорил тогда о ней.
— Я бы даже сказал, приятно удивлен, — сказал Люк, делая ударение на предпоследнем слове.
На мгновение ему стало очень жаль Розмари, ведь Альба была намного красивее, однако он не стал произносить этого вслух. Вместо этого он повел Козиму на свежий воздух. Он и так вмешался в чужие дела, предупредив Альбу о скором приезде Фитцроя.
Они лежали вместе с Козимой на траве. Над ними возвышалась старинная смотровая башня. Козима смотрела перед собой безучастным взглядом, казалось, ее мысли витали где-то далеко. Люк скользил рукой по ее волосам, перебирая их пальцами, и касался губами ее кожи.
— О
— Я видела прошлой ночью сон, — ответила она, робко улыбаясь. — Я не знаю, что о нем и думать.
— А о чем был сон?
— О Франческо.
Глава 26
Нэнни и Фийона, следуя инструкциям Карадока, сидели на скамейке, расположенной на площади, прямо перед церковью. На небе ярко светило солнце, в гуще деревьев весело щебетали неугомонные птицы. Они садились на землю, прыгали по траве и клевали хлебные крошки, оставленные им ребятишками, а церковный колокол настойчиво звал горожан к началу мессы. Пожилые женщины и мужчины, одетые в черное, наводнили площадь, словно крабы, выползшие из щелей в скале. Их головы были покрыты темными шляпами и вуалями, а в карманах они несли четки, которые использовались в основном при чтении молитв и которые сейчас издавали дребезжащий звук. Молодые пары бодро шли через площадь, ведя за руки детишек: девчушки были наряжены в самые красивые платья из своего гардероба, а мальчишки блестели, как новые монетки. Казалось, город, оставив все свои дела, устремился в одну маленькую церковь. Все кругом было закрыто, кроме отеля, напротив которого стояла, поджидая такси и внимательно изучая путеводитель по Южной Италии, парочка американских туристов с камерами, свисающими с плеч.
Фийона и Нэнни поджидали прохожих, как пара гиен. Находясь в компании Фийоны, Нэнни преобразился. Он снова чувствовал себя мужественным и сексуальным. Выставив вперед свой огромный живот, он закурил сигарету. Однако Фийону, похоже, больше интересовали молодые мужчины, такие смуглые и красивые, отмеченные средиземноморским налетом беззаботности, которая так сильно волновала ее. Фийона, не в силах совладать с собой, улыбалась им, и они в ответ тоже дарили ей улыбки, безошибочно читая в ее глазах похоть, столь же понятную им, как и знак «открыто», висящий на двери магазина.
Обхватив сигарету губами, журналистка зажгла ее и выпустила дым маленькой струйкой из уголка рта.
— Этот город полон стариков, — сказала она. — Они все должны что-то знать.
— Нам только нужно найти подходящего человека, — произнес Нэнни. — На самом деле мало кто из них захочет говорить. Южане не очень любят откровенничать.
— Чего никак нельзя сказать о молодежи, — заметила Фийона, вспомнив о Фиеро и об их откровенном флирте прошлой ночью.
— Молодые ничего не знают.
— А твоя сестра с мужем знали историю замка, приобретая его?
— Они влюбились в замок с первого взгляда. Их мало интересовало его прошлое.
— А сейчас все-таки интересует?
— Сейчас оно интересует каждого. — Он стряхнул пепел на землю.
— Так Ромину не волнует тот факт, что старика убили в ее собственном доме?
— А с чего бы это? Ведь все случилось так давно.
— Интересно, как относится Альба и ее семья к тому, что твоя сестра отреставрировала замок?
— Если бы Альба возражала против этого, она не осталась бы здесь. Кроме того, она никогда не знала своей матери. Валентина погибла, когда Альба была совсем ребенком.