Плесень
Шрифт:
Живых не было. По крайней мере, из тех, кого Сергей нашел. Естественно, обращал он внимание на целые тела, а, убедившись, что перед ним очередной мертвец, отволакивал в сторону и складывал в ряд.
Пока он этим занимался, странные уродливые птицы кружили над головой, а потом приземлились и стали наблюдать с возвышения. Впрочем, какие птицы? У них щупальца вместо клюва и рога на голове. Твари словно о чем-то переговаривались низкими воркующими голосами. Лужин погрозил им кулаком.
Вдруг осознав, чем занимается, Сергей моргнул, обливаясь потом, и посмотрел по сторонам.
— Тина!
Разве он надеялся, что девушка откликнется? Или Игорь, лежавший без руки в вездеходе экипажа четыре? Или, может, полковник Мих, чью верхнюю половину Сергей нашел три минуты назад. Шлем с большой головы командира сорвало вместе со скальпом, но лицо сохранилось. Удивленное до крайности. О чем думал Мих в последнюю минут? Пытался ли сражаться? Но что можно сделать мутанту, оставляющему такие следы?
Сергей отнес останки командира остальным. Ногами, вероятно, займется позже.
Рейдер доковылял до края расплющенного вездехода и сел передохнуть. Летающие уродцы подобрались ближе, привлекаемые запахом крови.
— Пошли вон! — Сергей швырнул в них куском обшивки. Падальщики прыснули в разные стороны, неуклюже прыгая по земле, но тут же снова сбились в кучку. Их красные глаза внимательно смотрели на Сергея.
Рейдер выругался и поднял с земли штурмовую винтовку. Прицелившись, он дал очередь, которая разорвала на мелкие части троих мутантов. Обрызганные кровью и потрохами собратьев, падальщики разлетелись. Их голоса были омерзительными. Покружив над местом, залитым свежей кровью, они спустились и начали пожирать то, что осталось от убитых.
Сергей отвернулся. Посидев еще немного, он снова взялся за работу, не совсем, впрочем, понимая, для чего возится с трупами. Мертвым ведь уже все равно, а он тратит силы.
Сергей выбросил посторонние голоса из головы и отправился к лежащему в воде головному вездеходу, из которого вышвырнуло Миха.
Трассу перегораживал участок просевшей почвы, заполненный водой. Сколько здесь существовало это озеро, никто, конечно, не знал, но казалось оно не так уж и глубоким. Если бы не туман, проехать по нему вполне было можно. На другом берегу водоема трасса продолжалась и была, насколько мог судить Сергей со своей точки обзора, вполне приличной сохранности. Да, как всегда, — "если бы". Если бы рейдеры так не спешили, если бы не было тумана, если чудовище не вздумало так некстати выйти из себя и вспомнить об элементарном голоде… Если бы не вирус… Кто остался в живых в Бастионе? Те, кто не подхватил болезнь сразу и считался иммунным, может, все-таки сдались и сейчас доживают последние часы? Сергей надеялся, что в таком случае эти часы не растянутся для них до бесконечности. Или — может быть, у Лики хватит сил не ждать, а воспользоваться оружием…
Сергей полагал, лучшего варианта нет. Пуля оборвет жизнь быстро. И ее, и ребенка. И его, если он отважится… Рейдер вошел в грязную воду по колено
Сергей прикинул — он не мог открыть двери, их заклинило намертво. Да и зачем? Там все мертвы. Кто не погиб от ударов, тот, скорее всего, захлебнулся.
Он поднял винтовку и принялся ее рассматривать, словно впервые видел. Если приставить ее дуло к мягкому месту под нижней челюстью, пуля разнесет голову, вытянув заодно и мозг. Умрешь, даже не поняв, как это случилось. Или к виску. Или к глазу. Результат схожий. Надо только снять шлем. Всего лишь.
Сергей посмотрел на разбитый броненосец, а потом… услышал чей-то стон. Доносился он из расплющенной кабины головной машины. Кажется.
Рейдер усилил чувствительность внешнего микрофона, встроенного в шлем. Стон повторился. Лужин закинул штурмовку на плечо и бросился, поднимая брызги, к машине.
— Кто тут? Живые есть?
Кабина оказалась почти вся затоплена и доступ в нее открывался только со стороны правой дверцы. Между водой и краем смятого оконного проема была щель величиной сантиметров тридцать пять. Сергей заглянул в нее. Генрих Буланов висел, запутавшись правой рукой в пристяжном ремне. Его голова была покрыта коркой крови, опухла с одной стороны, так, что ученого узнать было нельзя. Но он до сих пор жил — именно благодаря ремню, который не дал его голове соскользнуть в воду, где находилось тело.
— Вы живы? — спросил Сергей.
Буланов открыл правый глаз. Левая часть лица превратилась в сплошную гематому. Нос расплющился.
Но не это поразило и испугало рейдера. У ученого не было маски.
— Как видишь… — пробормотал тот, еле двигая спекшимися от кровавой корки губами.
— Вы… вы… Где ваша маска?
— Думаю, она мне не нужна.
— В воздухе может быть плесень.
Генрих удивленно воззрился на Сергея здоровым глазом.
— Может быть плесень, ты сказал?.. Плесень? — Он рассмеялся каркающим смехом, словно агонизирующая ворона. — А то я не знаю… — Смех перешел в истерический хохот, длившийся до тех пор, пока его не прервал кашель. Генрих задыхался и хрипел, но ему удалось справиться с приступом. — К дьяволу плесень, брат солдат. Ты не представляешь, как сладок этот воздух. Ты представляешь себе, что значит чувствовать ветер на лице? Даже тот, который с трудом задувает сюда и несет вонь гнилой воды? Нет. А запахи! Их десятки, сотни. Я даже не знал, что мой нос способен на такое. Я их чувствую! — Буланов расплакался.
— Я вас вытащу! — сказал Сергей.
— Сделай одолжение.
Рейдер полез внутрь, боясь, что ему не хватит места, чтобы протиснуться через оконный проем, но оказалось, что под водой его было достаточно.
— У вас что-нибудь сломано, как думаете? — спросил Сергей, стоя скрючившись рядом с бедолагой.
— Не имею понятия. Ног почти не чувствую, но это из-за холодной воды. Боли как таковой нет. Мне повезло — ремень до сих пор держит. Иначе бы давно…