Плетения Судьбы. Не потерять себя
Шрифт:
— И не такая большая, — растерялась я. — Хочешь покажу?
— Не-не-нет…
Трансформация далась легко. Я развалилась во всей красе на кроне драконового дерева, довольная созерцанием своего тела. Белая. Красивая. Мелькнула мысль, что раз дерево драконовое, а я тоже частично дракон, то может зря опасаюсь появления Судьбы. Говорят, ворон ворону глаз не выклюет. Остаётся надеяться, что дракон дракону не напакостит. И не важно, что мы — дерево и змея. Это уже дело десятое. Хотя, чем дерево мне помочь сможет? Но всё же.
— Красивая.
Впервые с той минуты, когда узнала о своей второй сущности, прониклась гордостью от макушки до хвоста, даже уверения подруг так не действовали, как восторг
— А давай ты там в своём сознании подвинешься, а я к тебе подселюсь. На время. Я буду направлять, ты — слезать. Сможешь?
Не успела я опомнится, в моей голове кто-то запыхтел, тесня моё сознание.
— Слушай, если уйдешь в несознанку, что предпочтительней, я сама справлюсь. А то тесно вдвоём.
— А вот это нет! — решила про себя, но меня тут же услышали.
— Ну, как хочешь. Тогда сейчас находим лазейку в листве и пробираемся к ветвям. Ищи ветви потолще. А потом — к стволу.
****
Дерево оказалось очень высоким, а я — напряжённой и впервые ползущей вниз головой с такой высоты. Без чуткого руководства Майи вполне могла свалиться от усталости и разных отвлекающих моментов. Благодарность примирила с возмущением по поводу её выходки, и спустились мы без происшествий. Отдыхали молча. Во мне. Странный симбиоз дал свои плюсы. Майя не заперла своё сознание от меня. Я же в полной мере смогла пополнить информацию обо всём, что меня интересовало. Удобно, что ни говори. Без сотрясания воздуха словами и неправильной трактовки сути. Всё чётко и по факту. Не доверять попутчице причин не осталось.
Часть 4. Глава 26
— Хорошо лазаешь. Такие бублики и восьмёрки выписываешь — одно загляденье.
Бублики? Захотелось оскорбиться. Смертельно. Змея я или кто? Да меня сам Гарэд Совел учил эти петли крутить. А сейчас я саму себя превзошла, чтобы не грохнуться. И за магистра обидно. Его стиль «петлёй внахлёст» высшего наговского пилотажа только что обозвали «бубликом и восьмёркой»! Впервые в жизни. Если точнее, на моей памяти. Но сомневаюсь, что кто-то и раньше на такое решался. А ведь это самый сложный способ передвижения с удержанием тела на весу, кстати. И последний, чему успел научить магистр, пока я не взбрыкнула. Обижаться я тоже научилась. На высший бал. Спорным качествам учишься быстрее и без проблем. Плохо только, что понимание этого, приходит поздно.
— Лучший способ для сложных участков, — я трансформировалась в человека, выпроваживая гостью из своего сознания. Возмущаться вслух не было нужды. Майя и так всё считала сама.
— Никогда не знаешь, где наберёшься нового опыта. Есть хочешь? — спутница сморщила нос.
В животе булькнуло. Я кивнула и всполошилась.
— Твой лук! Он же там остался!
Майя усмехнулась, подняла руку. С кроны дерева аккуратно спланировал лук и колчан со стрелами.
— Ты еще не видела, как мой муж свой стилет призывает, — усмехнулась она моему изумлению.
— Не так? — кивнула на лук.
— Нет. Он его из руки достаёт. Раз, и тонкая смертельная сталь блестит в его ладони. Или в ком-то.
— Как это?
— Стилет — часть самого Линара, его души воина. Нужен — призывает. Не нужен — растворяет в себе. Это сложно объяснить, нужно хоть раз увидеть. Я пока так не умею. Я ведь чистокровный человек и техникам хранителей учусь обходными путями.
— ??
— Видела сильно травмированных людей, которые после этого встали на ноги? Детский паралич, инсульт, когда отнимается часть тела? Человек против других магических рас вот в таком же положении — инвалид. Но при определённых, усердных тренировках человек способен вернуться к привычной жизни нормальных людей. Приблизительно, но вернуться. Хоть и не каждый. Так и с магическими
Майя была права. Человеческое эго вознесло нас на вершину пирамиды существования. Мы лезем на вершину, не видя, не слыша ничего вокруг. Но случается так, что у некоторых этот придуманный мир разлетается на осколки, лишая привычной опоры. И тогда человек остаётся недоумённо-беззащитным, агрессивно-обвиняющим всё вокруг. И хорошо, если найдутся силы слепить себя из осколков и идти дальше, принимая случившиеся перемены. Нечто подобное случилось и со мною. А насчет стилета Линера я поняла. Это что-то подобное тьме Эристела, только более присущее аллари. И если тьма двигается со скоростью своего желания, ускоряясь, или тормозя, то стилет воина может двигаться только стремительно.
— Ты говорила, что Линар — аллари? — мы шли по пустынной местности с редкими растительными проявлениями в виде полусухих единичных кустов и пучками травы-сухостоя и прислушивались — может где еда чирикнет.
— Да, есть такой народ. Из них самые лучшие хранители получаются. Лучшие из лучших. Они чувствуют меру во всём.
— А как ты стала одной из них?
— Не стала. Я — жена одного из них. Самого лучшего. Он многому меня научил и надеюсь еще научит.
— А как же?..
— А, длинная история. Но если коротко, то была у меня мечта изучать зверей там, где они живут. И зверь на примете был. И вот так случилось, что Судьба услышала мою мечту и решила воплотить её в жизнь. Подозреваю, у неё на то были свои причины, но я не в обиде, — девушка задумчиво ковырнула камушек под ногой. — Поверь, в моей жизни тоже не всё гладко. После всего я должна была вернуться домой и забыть Линара. Но разве возможно вынуть из груди своё сердце? Судьба пошла нам на встречу и согласилась, что бы я осталась. Но при двух условиях: я должна была закончить Школу и стать ещё одним Хранителем. А еще, я никогда не вернусь на Землю.
— И ты ни разу не пожалела об этом? А как же дом, родители?
— Родителей и дом я могу увидеть, когда захочу. В любое время. Со стороны. Мне доступно перемещение, как хранителю. А родителям подправили память, чтобы не мучались, не тосковали по пропавшей дочери. Я скучаю за ними, но оставить Линара… Я бы жить не смогла.
Сказала просто. Без пафоса. Слова прошлись по моей душе каленым железом, выжигая безобразные клейма-письмена: а ведь Эристел без меня тоже жить не может. И это не метафора. Суть проведённого ритуала. И я это знаю. Отмахиваюсь от факта с усердием эгоистичной обиженки, а он умирает молча. Без слов. Без упрёков. Должен был возненавидеть и упасть в объятия Судьбы. Такая зараза нашла бы решение. Но Эристел не кидается во все тяжкие. Не ненавидит. И его глаза не лгут. И как-то встала вся наша ситуация у меня перед глазами под другим углом зрения. И взглянула я на неё его глазами… Страшно. Я покачнулась и споткнулась.
— Лазаешь ты лучше, — подколола спутница, подхватив меня под локоть. — Я покачала головой, уверяя, что всё в порядке. — Тогда пошли. — Девушка отпустила мою руку. Мы прошли еще немного. — На ошибках учатся, Зира. А не ошибаются только мёртвые. — Прошелестело тихое над моим ухом. Я обернулась, а Майя приветливо улыбнулась, словно и не с её уст слетели эти слова. — Может обратно?
Смешно ей, а мне рыдать хочется. Иногда слова, сказанные вскользь, значат больше, чем все душещипательные беседы. Почему я была так слепа? Упивалась своей надуманной обидой, словно алкоголик порцией горячительного пойла. И ведь меня предупреждали, пытались достучаться, если не до сердца, то до разума. Но куда мне до умудрённой нагини, способной видеть душу? Девчонка! Глупая. Безголовая. Стыдно-то как! Как я ему в глаза взгляну? И застану ли живым…