Плеяда
Шрифт:
– А? – Ганс подскочил. – Что? Немцы?
– А ты не слышишь?
– Чего?
Со стороны отчётливо раздавались звуки боя.
– Что это? – спросил Ганс.
– Кажется, наши в атаку пошли.
Ганс высунулся из блиндажа и прислушался.
– Серьёзными силами пошли, - произнёс он. – Танки, бэхи…
– Нас не предупредили, - посетовал Максуд. – А могли бы.
– Как? – спросил Ганс. – Рация отвалилась… как связь со взводом держать?
И вдруг он понял - как.
Выбравшись из хода сообщения, он
– Так, смотри… я пошёл за рацией. Оставайтесь здесь, никуда не уходите. Если немцы попрут – стойте насмерть. Если побежите – они в поле вас быстро всех сложат, а в обороне, в окопе, ещё есть шанс продержаться. Я вернусь часа через два, может, раньше. Сразу не стреляйте, если шаги услышите.
– Ты на опорник?
– Нет, рация ближе есть, - ответил Ганс и направился по кустам к дороге.
Выйдя на грунтовку, идущую вдоль «Амура», он ускорил шаг, хоть и накопившаяся усталость одолевала его, но желание согреться было выше – дремать пришлось в борьбе с морозом, к чему, впрочем, он уже почти привык.
Пока Ганс шёл по дороге, за спиной забрезжили утренние сумерки и темнота стала отступать, открывая окружающую картину. Где-то не так далеко гремел бой, вспышки разрывов мелькали одна за другой, морозец забирался под мокрую одежду, а под ногами время от времени хрустел лёд – ночью случились ранние заморозки.
Вскоре перед собой Ганс увидел силуэты двух сгоревших БМП и тут же чуть поскользнулся на противотанковой мине.
– Ах ты ж…
Ганс, конечно, знал, что мина, рассчитанная на вес танка, практически безопасна, если на неё наступает человек, но противник порой снабжал мины дополнительными датчиками типа «джоник», которые могли срабатывать, если обнаруживали приближение человека по изменению магнитного поля.
Стараясь в стремлении выжить ступать аккуратнее, Ганс обошёл корпуса сгоревших БМП, ощущая острый запах горелого – резины, пластика, масла и мяса. Что-то искать в самих машинах смысла не было, огонь уничтожил всё.
Рация Бизона лежала метрах в пятнадцати от машин. Она была включена на приём, уровень заряда приближался к нулю. Ганс очистил её от грязи.
В этот момент со стороны передовых позиций опорного пункта взвода послышался звук работы двигателя, заставивший Ганс стремительно метнуться к лесополосе. Свалившись на землю в какое-то углубление, он надавил кнопку передачи:
– Каштан, я Ганс, ответь!
Каштан не отвечал. Ганс повторил вызов.
– Ганс, я Пижон! Доложи обстановку!
– Отбили атаку, держим рубеж.
– Принимай коробочку.
– Опознание!
– Да никакого, - ответил Пижон. – На месте решайте.
– Пижон, они же нас перебьют!
– На месте решайте! – повторил Пижон и добавил: - Поздравляю, Ганс! Теперь ты – командир второго взвода!
Всё это Пижон сказал в открытый эфир.
– А Каштан?
– Каштан – двести. Принимай карандашей.
–
Судя по звуку, к нему приближался бронированный тягач МТ-ЛБ. Ганс приподнялся, чтобы рассмотреть его получше – на броне сидело несколько человек. Выждав, когда машина прошла мимо, сильно опасаясь попасть под пули своих, Ганс вышел из лесополосы на дорогу и стал махать автоматом.
– Стой!
Сидящие на броне люди его увидели, и слава Богу, опознали как своего. Через несколько метров тягач остановился. Ганс прибавил шагу.
– Кто старший? – спросил он, подойдя к машине.
С брони спрыгнул один из бойцов.
– А ты кто?
– Я – Ганс, командир второго взвода!
– Я Марс, - представился боец. – Командир отделения. Пижон предупредил, что на «Десне» сидит группа.
– Есть что пожрать и попить? – спросил Ганс.
Марс молча вытащил из разгрузки шоколадный батончик. Ганс мгновенно вскрыл его и проглотил, не прожёвывая.
– Дай рацию! – сказал он, оказавшись на броне. – Надо доложить Пижону.
– Держи, - Марс протянул ему «Баофенг».
– Пижон, я Ганс, на связь!
– На связи, - ответил Пижон.
– Карандашей встретил, в командование вступил, - доложил Ганс.
– Ганс, я Урал, - раздалось из рации. – Ответь! – командир роты хорошо слышал все переговоры взводов.
– На связи, - ответил Ганс.
– Задача прежняя – взять «Зею», закрепиться, держать оборону. Цели для арты принимаю я, как понял?
– Я понял, Урал, - ответил Ганс.
Вскоре впереди показался перекрёсток лесополос «Амур», вдоль которой шёл тягач с бойцами и «Десна», где сидели остатки боевого дозора.
– Тормозни, - предложил Ганс, и когда рёв двигателя притих, крикнул, сложив ладони рупором: - Гоча!
Среди жиденьких остатков растительности показался боец.
– Свои! – крикнул Ганс.
Тот в ответ помахал автоматом. Со стороны «Зеи» раздалось несколько очередей и пули просвистели над головой.
На броне приехало семь человек, которые привезли автоматический гранатомёт и несколько реактивных штурмовых гранат. АГС сразу установили на позицию и буквально через пару минут смогли накинуть по «Зее», убедительно доказав, что расклад сил изменился.
– Сейчас идём в атаку, - сказал Ганс Марсу и ещё двум бойцам, выглядевшим заинтересованными в исходе штурма. – Смотреть в воздух, у них тут птички-истерички летают, сразу огонь по ним! В посадке у них три-четыре человека, есть пулемёт. Балет! – Ганс посмотрел на механика-водителя, - идёшь на второй скорости. Доходишь до посадки, разворачиваешь и сразу назад – до опорного пункта. Ты мне больше не будешь нужен!
– Понял, - кивнул Балет.
– Обратно едешь строго по старой колее! – предупредил Ганс. – Ну что, погнали, мужики!