Плеяда
Шрифт:
Поражённая гранатой боевая машина съехала в поле. Пехота в это время, понимая безрассудность попыток достичь лесопосадки по чистому полю, беспорядочно стала уходить в сторону Ябловки.
– Взяли вы нас? – заорал в исступлении Сват. – Взяли?
По пехоте отработали одну улитку из автоматического гранатомёта и дальнейшую стрельбу прекратили, так как противник попрятался среди неубранного подсолнуха – не было видно, куда стрелять, а просто так тратить боезапас никто не хотел.
Вдруг Сват понял, почему, глядя на приближающийся танк, перед его глазами
***
Выдвижение двух штурмовых отрядов двести второй мотострелковой бригады началось точно в назначенное время – в пять часов утра. К этому моменту из танкового и двух мотострелковых батальонов в тылу были формированы две колонны, каждая из которых включала по пять танков Т-90М и пятнадцать боевых машин пехоты БМП-3, кроме которых в состав колонн были введены по десять пушечных бронетранспортёров БТР-82 и бронированных тягачей МТ-ЛБ, вооружённых автоматическими гранатомётами. Вся эта мощь минут за двадцать до начала движения стала заводиться и прогреваться.
Первыми, как положено, шли танки с катковыми минными тралами, прикрытые решётками от дронов-камикадзе.
– Давайте, - благословил батальоны командир бригады. – Заработайте мне, наконец, звезду Героя!
Диксон сидел на командном пункте, оборудованном в подвале заводского помещения на окраине Троицка и наблюдал за происходящим посредством трансляции картинки с разведывательного «Орлана» на большой экран. Вокруг него находились офицеры штаба бригады, готовые к действию.
Первая колонна двинулась по шоссейной дороге, соединяющей Троицк с Еремеево и далее простирающейся до Сталегорска. Артиллерия бригады, в этот момент, действуя тремя гаубичными батареями, нанесла мощнейший удар по взводному опорному пункту, прикрывающему проезд к Еремеево, обрушив на головы противника несколько сотен снарядов. Такой массированный огневой налёт предвещал первоначальный успех, так как выжить в этом море огня казалось просто невозможно – Диксон был уверен, что проблем со взводным опорным пунктом у колонны не возникнет.
– Товарищ полковник, - к комбригу обратился начальник артиллерии с позывным Запал, - пропала связь с командиром гаубичного дивизиона!
– Что значит «пропала связь»? – Диксон находился в приподнятом настроении от более чем успешного начала наступления, и это настроение менять не собирался.
– Я вызываю, а он не отвечает! – пояснил Запал.
– Позвони ему на мобильный, майор! Сам не можешь догадаться?
– Звонил, абонент не в сети!
– Звони командирам батарей! Неужели тебя всему надо учить?
– Товарищ полковник, никто не на связи, - ответил Запал, горя желанием напомнить командиру бригады, как тот всеми силами запрещал использование сотовых телефонов в служебной деятельности.
– Майор, решай эту проблему сам, не отвлекай меня от важных дел!
Начальник артиллерии встал, чтобы выйти.
– Ты куда собрался? –
– Я поеду на позиции, - сказал Запал.
– Здесь сиди, - приказал комбриг.
Диксон протянул руку, вынул из подставки тангенту – радиостанция входила в радиосеть бригады и обеспечивала связь командования с подчинёнными частями. Накануне Диксон организовывал радиотренировку, чтобы удостовериться в работоспособности радиосети, и вчера никаких нареканий у него не было, однако, попытки связаться с Сибирью, командиром танкового батальона, который в настоящий момент вёл штурмовую колонну на Еремеево, не увенчались успехом.
– Сибирь! Сибирь! Ответь Диксону! – комбриг повторил в эфир несколько раз, и развернувшись, заорал на весь пункт управления: - Шнур! Сюда иди!
К нему подскочил начальник связи – немолодой капитан.
– Товарищ полковник, противник, наверное, глушит связь средствами РЭБ!
– Ты мне вчера доказывал, что у тебя всё работает! В чём проблема?
– Вчера они нам связь не глушили.
– Капитан, если не будет связи в течение пяти минут, я тебя здесь, на месте, расстреляю!
– А что я сделаю? – капитан с вызовом посмотрел в лицо командира бригады. – Я вам предлагал, как связь организовать, чтобы она работала в условиях противодействия, но вы меня послали…
– Ты сейчас на меня эту проблему повесить хочешь? – Диксон подскочил, и что было сил ударил Шнура в челюсть. – Быстро встал и наладил мне связь!
На пункте воцарилась тишина – присутствующие, затаив дыхание, следили за развитием событий. Шнур медленно поднимался, вытирая выступившую кровь. Выражение его глаз не предвещало командиру ничего хорошего, и только субординация удерживала капитана от немедленной расправы над обидчиком.
– Дайте мне конкретное указание, - произнёс Шнур, едва сдерживая эмоции. – Как вы любите.
Диксон тоже понимал, что, ударив офицера на глазах всего управления, сильно перегнул палку, и сейчас следовало бы найти достойный выход из сложившейся ситуации, но его натура, не привыкшая к отказам со стороны подчинённых, подавляла командирский разум.
– Немедленно дай мне связь с батальонами! – прошипел Диксон. – Немедленно!
– Как? – не унимался Шнур. – Всё, что вы хотели, вы получили! Новые волонтёрские радиостанции вы запретили мне забирать со склада… а их там и не было…
Шнур коснулся живого – в бригаде все знали, что комбриг через свою супругу приторговывает волонтёрской помощью, которую, по его указанию, никогда не ставили на официальный учёт, но которая быстро исчезала в неизвестном направлении после своего прибытия в соединение. Все, кто задавал неудобные вопросы, оказывались в яме, где быстро осознавали пагубность излишнего любопытства, а с переходом к наступательным действиям, просто пропадали в штурмах.
Этого Диксон стерпеть не смог и снова кинулся с кулаками на начальника связи, но на его пути встал начальник штаба, загородивший Шнура.