Плейбой
Шрифт:
— Надо же, накаркала! — вырывается у меня удивлённый смешок.
Нервничаю, включая фронтальную камеру — всё-таки, давно я этого не делала — и запускаю режим фотосъёмки; на экране отображается моё лицо, которое даже с макияжем выглядит так, словно принадлежит жертве холокоста, но я не собираюсь выставлять себя лучше, чем я есть — просто потому, что кому-то захотелось получить мою сиюминутную фотографию. В голове мелькает мысль о том, что это очень странно и недальновидно — отправлять фотку непонятно кому — но он итак уже видел моё лицо в моём профиле; плюс-минус одна фотография погоды не сделает и не испортит. Хотя от того, что я отправляю ему фото, сделанное в режиме реального времени,
И почему-то это меня совсем не пугало.
Слепая вера, говорю же.
Нажимаю на кружочек, и моё лицо застывает на экране, запечатлевая момент до тех пор, пока фотография будет существовать, и прежде чем передумаю, отправляю фотографию Страннику.
Сообщение оказывается прочитанным даже раньше, чем дошло до него — или это у меня так воображение разыгралось? — и я с непонятным волнением жду ответной реакции.
В этот раз Странник молчит почти двадцать минут — небывалая потеря способности печатать текст для того, кто с таким усердием набивался ко мне в друзья; я мысленно уже успела много какими чертами наделить его — от извращенца до потерявшего ко мне интерес — когда от него наконец приходит сообщение.
Но не в виде текста — вместо этого я вижу аудиофайл с песней «SERPO, Dj Geny Tur, Techno Project — Забери мою душу», которая судя по всему, должна дать ответы на вопросы о том, что он думает о моём «преображении».
И мне хватает всего нескольких первых слов, чтобы понять его реакцию. Всё тело охватывает странным огнём, но не от страха; дыхание сбивается, мысли скатываются в кучку; сердце пропускает несколько ударов, и в одночасье мне становится душно. По коже бегут мурашки от основания черепа до самых кончиков пальцев ног, и я вскакиваю на ноги, не зная, что можно на такое ответить.
Он говорил, что хотел бы отношений, но про чувства речи не было, и это стало для меня полной неожиданностью.
А ведь он всего-навсего скинул песню…
А что, если в один прекрасный день Странник нарушит своё обещание и не захочет быть просто виртуальным другом? Что, если в один прекрасный день мне придётся выбирать между ним и Лисом, потому что они оба захотят «переступить черту»? Да и как я смогу выбрать, если уже сейчас они одинаково важны для меня?
Оставалось надеяться, что жизнь сама расставит всё по своим местам…
Глава 9. Алексей
За неделю до Нового Года…
Я всегда был уверен на сто процентов в том, что я законченный засранец и придурок без царя в голове; мы с парнями дохрена времени провели в спорах о том, что загонит меня в могилу раньше — пристрастие к сигаретам или конфетно-букетные отношения с риском.
Но я никогда не думал, что стану завидовать кому-то из своих лучших друзей.
Сколько раз я со снисходительной улыбкой доказывал Киру и всем остальным, что у него с Ксюхой всё несерьёзно, и максимум через месяц они разбегутся каждый по своим углам? Уже сбился со счёта. Я до победного был уверен в том, что наша бойз-бенд попросту не создана для серьёзных отношений — для этого были все основания. Да мы чуть ли не на крови клялись друг другу ещё в начальной школе, что ни одна баба нас в ЗАГС не затащит!
И вот теперь мои лучшие друзья тусуются у Кира на свадьбе…
Если честно, то я был даже рад тому, что вчера бухой на спор нырнул дельфином в сугроб — терпеть ненавижу болеть, но сейчас был на седьмом небе от того, что не придётся наблюдать сияющую физиономию Романова. Макс,
Будто это я должен быть на его месте.
Я точно помню, что на его мальчишнике нёс какую-то херню в своём стиле, и никто не смог бы упрекнуть меня в том, что я не был рад за друга; помню, что получил по шее, когда затолкал уже в дупель пьяного Романова в кладовку, потому что уже на самом торжестве по моей инициативе вместо выкупа невесты был выкуп жениха; помню, как отобрал микрофон у тамады и заставил Костяна танцевать с Максом, копируя жениха с невестой — короче, как мог, пытался устроить лучшему другу незабываемый день и отвлечься от мыслей о Кристине, которая уже заполонила мою голову до самого основания.
Безуспешно — как и всегда, в общем-то.
И вот сейчас, когда я лежу с температурой тридцать восемь и вулканической лавой вместо мозгов, с ощущением, что сейчас сдохну, и нихрена не делаю для того, чтобы это исправить, я счастлив; да, я дебил, но счастливый дебил, потому что ещё один день всеобщей радости просто не потянул бы.
От неё я бы сдох гораздо раньше.
Правда, было кое-что, через что я собственноручно гробил себя — причём добровольно и на зависть усердно.
Моя переписка от лица Странника с Кристиной с каждым днём становилась всё менее невинной. Нет, девушка по-прежнему не знала о том, что он и я — это один и тот же человек, но теперь я уже не мог удержаться от того, чтобы слать ей ответные фотки, которые она попросила для «подтверждения личности». Лица на них, конечно ж, видно не было — единственное условие, на котором я настоял — но вот окружающая обстановка, вид из окна, я не полностью — мелькали с завидной регулярностью.
Последнюю фотку с собой дня два назад я отправил ей без футболки — чтобы оценила мои результаты после силовых упражнений; фотка была обрезана до губ, так что вполне безопасна для моего «инкогнито».
После прочтения сообщения девушка на несколько минут выпала из ВК, а после пыталась отделаться какими-то дежурными фразами. Я бы купился на это и поверил бы, что она не впечатлена, вот только слишком уж много ошибок было в её ответе; я мысленно представил себе, как дрожали её пальцы, когда порхали по экрану, набирая ответ, и довольная улыбка Чеширского кота обещала разорвать мой рот как минимум в таком же оскале от уха до уха.
Её манера общения сильно изменилась за эти три месяца; она уже не была похожа на зашуганную девочку, изнасилованную тем уродом в подворотне — вместо этого в ней начала расцветать та самая женская сила, с помощью которой девушки обычно вьют из мужиков верёвки, особо не напрягаясь. Если бы она захотела, ей даже не надо было бы о чём-то меня просить — я был готов сделать для неё всё, что угодно, лишь бы она улыбалась.
А вот с моим истинным амплуа Кристина начала вести себя так, будто ей вдруг стало некомфортно со мной общаться; я видел, как иногда она смотрит на меня — не как на друга — и из-за этого на её лице частенько мелькало чувство вины. Я знал, что именно является причиной — она ведь была уверена, что Странник и я — это разные люди, но ей нравились мы оба, и с её точки зрения она вроде как обманывала нас обоих, и от этого считала себя стервой. А мне просто хотелось надрать свою задницу за то, что я дебил, но теперь я попросту боялся сказать ей правду. Вместо этого я искренне надеялся, что однажды она всё же предпочтёт меня моему альтер-эго, и мне не придётся ничего ей рассказывать.