Плоды проклятого древа
Шрифт:
Стражи. Герои Протектората. Злодеи Империи-88. Тео, Астер и Кайден Андерсы. Мои собственные родители. Кэсси…
Считалось, что жертв Симург излечить невозможно. Их ждало безрадостное, животное существование в карантинной зоне. Попытка побега из которых влекла за собой немедленную смерть. Даже не казнь, потому что казнят преступников, чья вина доказана, и у кого даже в последние часы есть определенные права — на исповедь, на плотную трапезу.
Бомбы Симург не считаются личностями. Их утилизируют.
Я должен найти способ противодействовать
Я плавно приземлился перед офисом СКП.
На меня не обратили особого внимания, и после доводов Виктора это бросилось в глаза. Имя Эгиды было на слуху, потому что именно он должен был возглавить Стражей. Стояк и Виста считались «тяжелой артиллерией», они обладали чрезвычайно мощными, хотя и неудобными в применении силами, плюс Виста была самой младшей. По годам, не по опыту. Сталкер… с ней тоже все понятно, в отделении Восток-Северо-Восток наблюдался нездоровый перекос в сторону парней, так что кроме нее посмотреть было и не на кого.
Что до меня… моя характеристика «технарь-6, подклассы контакт/эпицентр, специализация на медицинском оборудовании» оставалась неизменной. Ну почти, когда я закончил мантию, еще добавился движок-3. И в прессе я мелькнул ровно два раза — в день принятия присяги и когда схлестнулся с людьми Выверта. Причем во втором случае мое участие постарались всеми силами замять, даже памятная фотка быстро исчезла с сайтов. Меня знали врачи в больницах, знали пациенты, которым я помогал, завсегдатаи ПЛО — и все. Отчасти потому, что затмить Панацею в принципе было нереально. Отчасти…
Да, это было неприятно.
Напоминало времена, когда моя мать мешала с грязью любое мое достижение, чтобы я не возомнил о себе слишком много. Ума не приложу, как во мне еще осталась какая-то воля к действию.
В штаб-квартире было малолюдно, только Виста скучала за пультом, без интереса глядя за картинкой с уличных камер. Вид у нее был мрачный, и причин для дурного настроения у девочки было аж две.
Во-первых, ее не взяли в Мехико. Могло бы показаться странным, что 13-летняя школьница рвется в смертельную схватку, если не знать, что она эпицентр-9 и по меркам Стражей — настоящий ветеран. Ее силы действительно могли бы оказать существенное содействие, особенно в выжженной зоне, где не осталось людей. Однако руководство в лице директора Пиггот решило, что отправлять на убой ценный актив рановато.
Во-вторых, хотя мы все вернулись живыми, но встреча с Губителем не прошла бесследно. Острее всех это наверняка ощущал Рыцарь с его способностями к эмпатии, но Виста в равной мере общалась со всеми Стражами, кроме Сталкер, и подавленность Эгиды, Кид Вина и мою воспринимала как личную трагедию.
— Привет, — поздоровался я, когда подошел ближе. — Не оставляешь город без присмотра?
— А,
— Злодеи составляют где-то половину сил, которые собираются против Губителей. Я так прикинул по тому, что видел в Мексике.
— А в среднем на одного героя три злодея. Так что пока один злодей помогает в битве, два сидят в сторонке и злобно хихикают, — она помолчала. — Тебе как, полегчало?
— Да не сказать чтобы… — я сел рядом с ней в свободное кресло. Потом откинул капюшон и снял маску. — Когда у тебя на руках умирает тот, кому ты пообещал спасение… не знаю, что есть хуже этого.
— Я слышала, что у любого врача есть персональное кладбище, — серьезного сказала Виста.
— Это касается врачей без сил. А когда ты технарь, и притаскиваешь с собой на поле боя свое изобретение, и громко требуешь, чтобы к тебе направляли пострадавших, а потом вот так лажаешь… это ужас. А потом одна их трех величайших людей на земле говорит тебе, что ты отлично справился — это уже не ужас. Это будто издевка.
— А правда, что Александрия сказала, что ждет твоего участия, когда Губители снова нападут?
Я кивнул.
— Да уж… я думала, Эгида врет. И ты пойдешь?
— Конечно. Я не справился в этот раз, но к следующему успею улучшить то, что имею, и сконструировать что-нибудь еще.
— А мне вот не дали помочь! — с неожиданной злостью крикнула она и пнула ногой стойку консоли. — Я могла бы замедлить Бегемота! Могла бы заслонить всех стеной от его атак! Завернула бы его в скрученное пространство, как в кулек — и он бы ничего не рушил, и никого не убивал! У меня нет никаких ограничений на масштабы проявления силы, мешают только живые люди!
— Мисси, не… — начал было я, но был тут же награжден свирепым взглядом.
— Я — Виста. От Мисси уже давно ничего не осталось, — сказала она с горечью, которую можно было ожидать от взрослой женщины, но не от девочки младше меня на два года. — Они все еще считают меня ребенком, хотя у меня опыта больше, чем у всех Стражей вместе взятых.
— Я хотел сказать, не торопись умирать. То, что мы все вернулись живыми — это чудо. Сорок процентов летальных потерь — это значит, что несколько прибывших команд были уничтожены полностью.
— Однако Стражей все же посылали.
— А ты глянь, кого отправили. Тех, кого не жалко. Кто доставляет проблемы. Эгида может выжить даже разорванным пополам или без головы. У Кид Вина почти нет прогресса. Призрачную Сталкер половина Стражей сама не прочь придушить во сне. Ну и я… без подробностей, но есть причины, по которым СКП вздохнет спокойно, если я вдруг скоропостижно скончаюсь.
— Это почему? Из-за того, что твои изобретения могут игнорировать эффект Мантона?
— И из-за этого тоже, — уклончиво ответил я.