Плоды вдохновения

Иванов Александр Александрович

Восточное пристрастье

(Елена Николаевская)

…Под солнцем – горы в белой дымке,

Под снегом – теплая земля,

И липы на Большой Ордынке,

И в Ереване – тополя…

Елена Николаевская

…Нет, что ни говори, недаром,Дыханья не переводя,Сижу, с волнением и жаромСтихи друзей переводя.Как свет, как ощущенье счастья,Вошло, как видно, в плоть моюВполне восточное пристрастье:Все что увижу – то пою…Живут в Армении армяне,Грузины в Грузии живут.В Москве в «Ромэн» живут цыгане,Они танцуют и поют.У молодых соседей – Надька,Дочурка, ростом не видна.И в Киеве, конечно, дядька,А в огороде – бузина.Один мой друг, явив отвагу,Сказал

мне, осушив стакан:– Переводи, но не бумагу,Прошу тебя, Елена-джан[ 4 ]!

4

Джан – дорогая (арм.).

Маясь животом

(Лев Ошанин)

Смотрел сегодня танец живота.

Красивая девчонка, да не та,

Что спать не даст одной короткой фразой.

Восточная красавица, прости.

Восточная красавица, пусти

К непляшущей, к нездешней, к светлоглазой.

Лев Ошанин

В далекой экзотической стране,Где все принципиально чуждо мне,Но кое-что достойно уваженья,Смотрел сегодня танец живота.Живот хорош, но в общем – срамота.Сплошное, я считаю, разложенье!Не отведя пылавшего лица,Я этот ужас вынес до конца,Чуть шевеля сведенными губами:Восточная красавица, зачемТы свой живот показываешь всем?!С тобой бы нам потолковать на БАМе…Восточная красотка хороша!Но кровью облилась моя душа,Ведь так недалеко и до конфуза…Халат взяла бы или хоть пальто,А то нагая… Это же не то,Что греет сердце члена профсоюза!Восточная красавица, прости,Но я хотел бы для тебя найтиДостойное эпохи нашей дело.Чтоб ты смогла познать любовь и труд,Но я боюсь, что этот факт сочтутВмешательством во внутреннее тело…

Разговор

(Римма Казакова)

Бесконечными веками –

есть на то причина –

разговаривал руками

любящий мужчина.

Римма Казакова

Повстречался мне нежданнои лишил покоя.И что я ему желаннапоказал рукою.Молча я взглянула страстно,слова не сказалаи рукой, что я согласна,тут же показала.Образец любовной страстинами был показан.Разговор влюбленным, к счастью,противопоказан.А потом горела лампа,молча мы курили,молча думали: «И ладно,и поговорили…»Так вот счастье и куетсяиздавна, веками…Всем же только остаетсяразвести руками.

Путь к мудрости

(Алексей Марков)

Всю ночь себя четвертовал

И вновь родился утром.

Бескомпромиссно-твердым стал

И молчаливо-мудрым.

Алексей Марков

Всю ночь себя колесовал,Расстреливал и вешал.Я так себя разрисовал,Что утром сам опешил.Зато когда наутро встал –Совсем другое дело!Душою за ночь мягким стал,А тело – затвердело.Молчанье гордое храня,Я сел на одеяло.Бескомпромиссностью меняОбратно обуяло!И – дальше больше! – мудрость вдругВо мне заговорила.И снова ахнули вокруг:– А вот и наш мудрило!

Он может, но…

(Николай Доризо)

Нет, жив Дантес.

Он жив опасно,

Жив

вплоть до нынешнего дня.

Ежеминутно,

ежечасно

Он может выстрелить в меня.

Николай Доризо

Санкт-Петербург взволнован очень.Разгул царизма.Мрак и тлен.Печален, хмур и озабоченБарон Луи де Геккерен.Он молвит сыну осторожно:– Зачем нам Пушкин?Видит бог,Стреляться с кем угодно можно,Ты в Доризо стрельни,сынок! –С улыбкой грустной бесконечноДантесвзирает на него.– Могу и в Доризо,конечно,Какая разница,в кого… –Но вдруглицо его скривилось,И прошептал онкак во сне:– Но кто тогда,скажи на милость,Хоть словомвспомнит обо мне?!..

Ужин в колхозе

(Давид Самойлов)

– Встречай, хозяйка! – крикнул Цыганов.

Поздравствовались. Сели.

В мгновенье ока – юный огурец

Из миски глянул, словно лягушонок.

А помидор, покинувший бочонок,

Немедля

выпить требовал, подлец.

– Хозяйка, выпей! – крикнул Цыганов.

Он туговат был на ухо.

Давид Самойлов

– Никак Самойлов! – крикнул Цыганов(Он был глухой). – Ты вовремя, ей-богу!Хозяйка постаралась, стол готов,Давай закусим, выпьем понемногу…А стол ломился! Милосердный бог!Как говорится: все отдай – и мало!Цвели томаты, розовело сало,Моченая антоновка, чеснок,Баранья ножка, с яблоками утка,Цыплята табака (мне стало жутко),В сметане караси, белужий бок,Молочный поросенок, лук зеленый,Квашеная капуста! Груздь соленыйПодмигивал как будто! ВетчинаБыла ошеломляюще нежна!Кровавый ростбиф, колбаса салями,Телятина, и рябчик с трюфелями,И куропатка! Думаете, вру?Лежали перепелки как живые,Копченый сиг, стерлядки паровые,Внесли в бочонке красную икру!Лежал осетр! А дальше – что я вижу! –Гигант омар (намедни из Парижа!)На блюдо свежих устриц вперил глаз…А вальдшнепы, румяные как бабы!Особый запах источали крабы,Благоухал в шампанском ананас!..«Ну, наконец-то! – думал я. – Чичас!..Закусим, выпьем, эх, святое дело!»(В графинчике проклятая белела(!)Лафитник выпить требовал тотчас!Я сел к столу… Смотрела Цыганова,Как подцепил я вилкой огурец,И вот когда, казалось, все готово,Тут Иванов (что ждать от Иванова?!)Пародией огрел меня, подлец!..

Али я не я

(Борис Примеров)

Окати меня

Алым зноем губ.

Али я тебе

Да совсем не люб?

Борис Примеров

Как теперя яЧто-то сам не свой.Хошь в носу ширяй,Хошь в окошко вой.Эх, печаль-тоска,Нутряная боль!Шебуршит мысля:В деревеньку, что ль?У меня МоскваДа в печенках вся.И чего я в ейОшиваюся?..Иссушила кровьМаета моя.И не тута я,И не тама я…Стал кумекать я:Аль пойтить в собес?А намедни мнеГолос был с небес:– Боря, свет ты наш,Бог тебя спаси,И на кой ты бесСтилизуисси?!..

О пользе скандалов

(Евгений Долматовский)

Что делать со стихами о любви,

Закончившейся пошленьким скандалом?

Не перечитывая, разорви,

Отдай на растерзание шакалам.

Евгений Долматовский

Ни разу малодушно не винилЯ жизнь свою за горькие уроки…Я был влюблен и как-то сочинилИзбраннице лирические строки.Скользнула по лицу любимой тень,И вспыхнул взгляд, такой обычно кроткий…Последнее, что видел я в тот день,Был черный диск чугунной сковородки.Скандал? Увы! Но я привык страдать,Поэтам ли робеть перед скандалом!А как же со стихами быть? ОтдатьНа растерзанье критикам-шакалам?Насмешек не боюсь, я не такой;Быть может, притвориться альтруистом,Свои стихи своею же рукойВзять и швырнуть гиенам-пародистам?Но я мудрей и дальновидней был,Я сохранил их! И в тайник не спрятал.Не разорвал, не сжег, не утопил,Не обольщайтесь – я их напечатал!

Я и Соня, или Более чем всерьез

(Роберт Рождественский)

Мог ногой

топнуть

и зажечь

солнце…

Но меня

дома

ждет

Лорен Софа.

Роберт Рождественский. Из книги «Всерьез»

…А менядомаждетЛорен Соня.Мне домойтопать –что лететьк солнцу.А онав слезы,скачет как мячик:– Что ж ты такпоздно,милый моймальчик? –Я ейспокойно:– Да брось ты,Соня…Постели койкуи утрисопли. –А она плачет,говорит:– Робик!.. –и –долой платье,и меня –в лобик…Задремалутром,так усталза ночь…Вдруг менябудтокто-тохватьза нос!Рвут менякогти,крики:– Встань,соня!Я тебе,котик,покажуСоню!!