Плохая хорошая девочка

Арбенина Ирина

Когда первая острая боль чуть поутихла и превратилась в монотонную и ноющую, я все-таки попробовала встать на ноги. И, хромая, медленно стала спускаться в «свою» долину.

Эта ноющая лодыжка окончательно меня доконала. В таком положении я теперь не смогу даже приготовить себе рыбы на ужин. А если появится «этот», кто там воет ночью в темноте?

Диди, поскуливая, бегал вокруг меня. Выражение сочувствия — это все, чем он мог мне помочь. Бедный Диди, как он переживает

из-за всего, что происходит со мной.

С единственной надеждой, что этот дурной сон все-таки кончится и я вдруг проснусь дома, у себя в квартире, я попробовала вернуться к реке, чтобы напиться…

Увы, я ведь даже не могла набрать воды про запас. Каждый раз, чтобы напиться, мне приходилось, как животным, ходить к реке — на водопой!

Поскольку боль все не проходила и передвигаться мне было довольно трудно, я приняла решение не ходить к тому месту, где уже прежде брала воду. Я выбрала путь покороче.

И тут я вдруг обнаружила что-то похожее на тропинку. Что совсем меня, надо сказать, не обрадовало.

Итак, тропу я обнаружила, но протоптали ее, судя по всему, не люди.

По всей видимости, тропу проторили какие-то животные, чтобы спускаться к воде.

Любопытно, какие? Когда наступит время водопоя и они появятся на этой тропе…

Дело в том, что у животных есть такое понятие, как «право на воду». В общем, мое положение не показалось мне завидным.

И, похоже, патроны не стоит тратить только на рыбок. Они могут мне понадобиться для защиты. А один патрон лучше и вовсе оставить для себя. Это предпочтительнее, чем так долго и мучительно умирать. Нет. Лучше оставить два патрона. При моей-то феноменальной меткости контрольный выстрел не помешает!

Совершенно измученная, страдая от боли, голода и жажды, я некоторое время сидела на земле, сжимая в руке пистолет. И даже «потренировалась» немного: прорепетировала, приставляя его к виску. Палец лежал при этом на курке.

Все-таки я решила не торопить события…

Я дотянулась до воды и попила, зачерпывая воду из реки ладонями, а потом, все так же хромая, поторопилась убраться подальше от воды. Слово «торопилась», впрочем, тут неуместно. На путь к «своей» теплой расселине, к подножию Черной, я потратила, наверное, часа два, не меньше. Поскольку каждые пять-десять минут останавливалась, чтобы дать себе передышку от боли, которую вызывал каждый шаг.

Я вышла к тому месту, где оставалось пепелище от моего костра, и как подкошенная опустилась на землю. От усталости и… изумления.

То, что я увидела, подтверждало мои подозрения о том, что я все-таки сплю.

Костер

снова горел… А рядом с этим весело пылающим костерком была установлена палатка! На земле лежало сваленное в кучу туристическое снаряжение. Кто-то разбил в «раю» лагерь. Кто? Для кого?

Диди не выказывал между тем никаких признаков волнения и преспокойно обнюхивал эти сокровища.

Но на всякий случай я поспешила уйти.

Некоторое время издалека, прячась за деревьями, я наблюдала: кто же появится в этом лагере?

Но никто так и не появился.

Кто бы они ни были, нужно возвращаться в лагерь. Другого выхода нет. Это лучше, чем замерзнуть.

— Есть тут кто-нибудь? — позвала я, приблизившись к палатке.

Те же тишина и пустота.

А мой верный и бдительный Диди опять был безмятежно спокоен. И лишь проявлял повышенный интерес к картонным коробкам, сложенным горой возле палатки.

Я обнаружила в них изрядный запас продуктов. Кофе, чай, консервированные фрукты, мясо и рыба. Мюсли, пакетики с кашей… Сухое молоко. Причем набор продуктов был сделан очень продуманно, правильно. Здесь было все, что могло бы понадобиться человеку для нормального рационального питания в «походных условиях».

А туристическое снаряжение — спальный мешок, палатка — было самого высшего класса. Среди других полезных и совершенно необходимых для выживания вещей, которые я также обнаружила в лагере, меня более всего изумила большая коробка, заклеенная скотчем…

То, что в ней находилось, не поддавалось уже вообще никакому объяснению. Это были краски, кисточки и бумага. И совершенное чудо. Здесь был даже небольшой «походный» мольберт!

Но первое, чем я занялась, были все-таки не занятия живописью. Я устроила себе грандиозный ужин.

Рыба, всплывающая брюхом вверх, — какая это все-таки гадость. Много хуже знаменитой «заливной рыбы», вошедшей в фольклор.

А тут были консервированное мясо, овощи… Даже компот из персиков. Это, право же, получше речной водички. В общем, я устроила пир.

А ведь обнаружился еще и плеер, диски… Bay!

Рок-н-роллы Чака Берри огласили девственную тишину долины.

Ну и войте… А у нас с Диди — своя жизнь. Потом, поскольку в этих припасах нашлась и бутылка виски, я плавно перешла на блюзы.

Не хочу думать ни о чем. Откуда это все взялось и что, собственно, происходит? Какая разница… Хочу есть, пить и «гулять» — смотреть на звезды — под музыку. Вот так.