Плохие девочки не плачут. Книга 3
Шрифт:
Я добираюсь до нужного этажа. А потом бегу. Действую как одержимая. Буквально лечу по коридору, несусь по прямой. Едва разбираю дорогу.
Время на исходе. Запускается обратный отчет.
Я не думаю о своей слабой физической форме. Не думаю о том, что охрана может меня поймать. Не думаю, что на пути случайно возникнет какой-нибудь слуга.
Я вообще не думаю. Ни единой секунды.
Наверное поэтому побеждаю. Спонтанность, епта. Удача любит дураков.
— Стоп! — останавливаюсь и выхватываю пистолет.
Это
Громилы замирают. Андрей делает шаг вперед. Осторожно, практически незаметно подается в мою сторону.
— Нет, — бросаю отрывисто. — Не приближайтесь ко мне. Даже не дергайтесь без разрешения.
— Ваша шутка слишком далеко зашла, — мрачно произносит он.
— Руки на бедра, танцуйте ламбаду. Вот что значит «шутка далеко зашла». А я всего лишь приказываю вам прогнать этих амбалов. Сейчас же. Немедленно.
— Вы не мой хозяин, чтобы приказывать.
— Я вооружена и психически нестабильна, — улыбаюсь. — Серьезно хотите обсудить тонкости субординации?
— Вы не станете стрелять.
— Проверим?
Надеюсь, я все правильно запомнила. Демонстративно выполняю ту последовательность действий, о которой говорил Стас. Снимаю с предохранителя, показываю полную боевую готовность.
— Пусть охрана исчезнет, — заявляю с нажимом. — Пусть все они проваливают.
Андрей медлит. Ему приходится выбирать между откровенно паршивыми вариантами. Либо оставить мне пистолет и принять новые правила. Либо рискнуть и обезоружить. Здесь нет меньшего зла.
— Leave us (Оставьте нас), — наконец произносит он.
Громилы подчиняются.
Никто не смеет посягнуть на чужую собственность. Если попытаться вырвать оружие из моих рук, можно нарваться на очень серьезные неприятности. Ранить, убить. Вряд ли их хозяин такому обрадуется, он еще со мной не закончил.
Я отступаю в сторону, прислоняюсь спиной к стене, чтобы не потерять хороший угол обзора.
— Откройте кабинет, — кивком головы указываю на дверь напротив.
— Ключ есть только у господина Валленберга, — пожимает плечами. — Мне подобный доступ не предоставлен.
— Ложь.
— По-вашему он разрешает…
— По-моему не стоит спорить с тем, кто держит вас на прицеле.
— Откуда этот пистолет?
— Откройте гребаную дверь.
— Откуда? — настойчиво интересуется Андрей.
— Хватит, — бросаю резко. — Вам лучше задать по-настоящему важные вопросы. Например, умею ли я стрелять? Куда именно попаду, если не умею, но все-таки нажму на курок?
— Вы не убийца.
— Я на грани.
— Послушайте, Лора, — он старается прозвучать успокаивающе. — Зачем вам это?
— Откройте чертову дверь, — приставляю дуло к собственному подбородку. — Так я точно не промахнусь.
Андрей вздрагивает.
— Прекратите, — глухо говорит он.
Решимость в моих глазах заставляет его
— Хорошо, — тянется к своему карману.
— Осторожно, — говорю я. — Медленно, без резких движений. Вы же не хотите, чтобы я занервничала и выстрелила случайно.
Андрей бледнеет.
Вероятно, представляет, как я вышибаю себе мозги. В другой ситуации это могло его обрадовать. Но сейчас такой поворот событий явно некстати.
Моя смерть будет несколько преждевременной.
— Остановитесь, пока не поздно, — тихо произносит он. — Не совершайте ошибку. Чего вы добиваетесь, защищая этого… субъекта?
— Этот субъект — живой человек.
— Он же использовал вас, отдал бандитам.
— Я защищаю не его, — четко выделяю каждое слово.
— А кого?
— Просто откройте дверь.
Андрей выполняет приказ. У него не остается ни единого шанса отказаться. Слишком высока вероятность того, что я выполню свою угрозу. Достаточно одного нажатия на курок — и пиши пропало. Кровища, ошметки серого вещества во все стороны.
Кому захочется отвечать за такие спецэффекты перед хозяином?
— Благодарю. А теперь — прочь отсюда, — чеканю я. — Без фокусов, без резких движений, без лишнего геройства.
— Геройствуете здесь только вы, — хмыкает он. — Причем самым идиотским образом.
— Не надо тянуть время. Это не прокатит. Не сегодня.
Лицо Андрея искажает судорога.
Значит, моя догадка верна. Сутенер-зануда знает, как сильно я люблю потрепаться. Он пытается выиграть хотя бы несколько секунд. Отвлечь внимание, пока амбалы готовят штурм. Размышляют, как меня обезоружить.
Ну уж нет, ничего не выйдет.
— Вы понимаете, что совершаете предательство? — его фраза врезается в мое сознание как нож.
— Да, — бросаю холодно. — Возможно.
— Еще не поздно остановиться.
Отвожу пистолет от подбородка, отрицательно качаю головой.
Поздно.
Андрей отступает назад, будто опасается, что я опять направлю оружие на него. Он старается придумать выход из патовой ситуации. Но легче вразумить героинового наркомана, чем наставить на путь истинный меня.
— Лора, вам совсем необязательно… — замолкает, осекается.
— Точно.
Улыбаюсь, пожимаю плечами, четко ощущаю свою вину. Только изменить ничего не могу, не получится.
Это не сильнее меня. Это и есть я.
Прохожу в кабинет. Не оборачиваюсь. Захлопываю дверь, закрываю на замок, закручиваю механизм до упора. Откладываю пистолет и подвигаю комод ко входу, блокирую обратную дорогу. Баррикадируюсь. По привычке. На всякий случай.
Времени в обрез.
Охрана может ворваться сюда в любой момент. Вырубить свет, пустить усыпляющий газ. Для чрезвычайных ситуаций всегда предусмотрен особый план. Мысли путаются, в голове туман. А вдруг они уже пустили через замочную скважину какую-нибудь дрянь?