Плохие девочки не плачут. Книга 3
Шрифт:
Не слышу.
Не вижу.
Чую.
Чувствую.
Странное шевеление.
Необъяснимое движение.
Так близко.
Везде.
Что-то касается плеча. Обводит локоть. Что-то дотрагивается до колена. Легонько. Точно дразнит. Что-то оплетает запястье. Что-то обхватывает талию. Одновременно. И тут же отпускает.
Будто еще не время.
Будто еще рано.
Что-то касается спины. Мягко. Проходит под ребрами. Медленно, осторожно. И от этого едва уловимого движения враз мерзнут
Я даже закричать не могу.
Я застываю.
Что-то касается бедер. Будто рисует узор зигзагом. Скользящее. Льдистое. Практически гладкое, чуть ребристое, чешуйчатое.
Похоже на клубок змей.
Очень похоже.
Только нет.
Я делаю шаг в сторону.
Ничего не происходит.
Никаких жутких касаний.
Я успеваю выдохнуть.
Но не вдохнуть.
Раздается рычание.
Дикое.
Утробное.
Цепи обвивают тело. Резко. В один момент. Четко. По команде. Оплетают руки и ноги полностью. Не оставляют никакой свободы. Тугими кольцами опутывают плечи, локти, запястья. Жестким захватом пленяют бедра, колени, лодыжки. Вмиг отрывают от земли, выбивая воздух из легких. Сдавливают, принуждая заорать. Не причиняют боли, просто показывают силу и власть.
Звон металла.
Железный скрежет.
Я отмечаю детали краем сознания.
Я практически ничего не соображаю.
Паника захлестывает разум.
Парализует.
Не пытаюсь вырваться.
Не дергаюсь.
Я цепенею.
Тяжелая поступь зверя.
Все ближе и ближе.
Вспыхивает свет.
А впечатление такое, будто прямо перед моими глазами безжалостно тушат пламя тысячи свечей. Холод ударяет в лицо. Я замерзаю изнутри.
Где был тот момент.
Когда я поняла.
Дверь захлопнута.
Навсегда.
Я озираюсь. Оглядываюсь. Жадно впиваюсь взором в окружающее пространство, изучаю каждую мелочь.
Как будто и правда надеюсь.
На что?
Как будто могу спастись.
Наивная.
Дура.
Я пропустила главное.
Звук закрываемого замка.
Все кончено.
Теперь уже точно.
Я в паутине.
И это не гребаная метафора.
Паутина вполне реальная. Выкованная из стали. Огромная. Гигантская. До дичайшего ужаса настоящая.
Кажется, нечто подобное я видела прежде.
Проклятье.
Ну, конечно.
Та самая игрушка. В кабинете фон Вейганда. Та самая дрянь, которая едва не изувечила мою руку.
Тогда он спас меня.
Он сказал…
— Frei (Свободна), — бормочу одними губами, повторяю громче: — Frei (Свободна).
Ничего не изменяется.
Абсолютно никакого эффекта.
Я не рискую предпринять очередную попытку. Вдруг станет хуже. Хотя куда уже хуже. Я зажата со всех сторон. Голая и покорная рабыня. Обездвижена. Надежно зафиксирована
И все же.
Я понятия не имею, как работает механизм. Не хотелось бы заиграться и сдохнуть по чистой случайности. Вообще бы не хотелось… сдохнуть.
Не здесь.
Не сейчас.
Дьявол.
— Ты, — выдыхаю я.
Боль моя.
Агония.
Безумие.
Зверя.
Я.
Опять.
На коленях.
Запомни мир.
Таким.
И забудь.
Возврата больше нет.
И никогда не будет.
Это не снег.
Это небо в огне.
Завтра не наступит.
— Алекс, — чуть слышно шепчу я.
Оглядываюсь по сторонам, ищу помощи. Отчаянно дергаюсь, тщетно бьюсь в стальных сетях. Ощущаю себя жалким насекомым в смертоносных путах.
Попалась.
Попала.
Девять жизней — у кошки.
У меня — ни одной.
Ловушка захлопнута.
Занавес.
Свет тускнеет.
Тяжелые шаги становятся все отчетливее. Будто раскаты грома. Бьются такт в такт с тугими ударами крови во взмокших висках.
Высокий. Холодный. Мрачный.
Он.
Режет мою реальность.
Кромсает на части.
Как нож.
Бритый череп. Безупречно подстриженная борода. Очередной идеально подобранный костюм. Темный. И ослепительно белая рубашка.
— Алекс, — повторяю я.
Он подходит ближе. Вплотную. Поднимает руку, проводит ладонью по воздуху, прямо перед моим лицом.
Я открываю рот.
Я хочу что-то сказать.
Я…
Затыкаюсь.
Практически мгновенно.
Слова не идут.
Забиваются в горле.
Какая странная ласка.
Жуткая. Страшная. Чудовищная.
Единственная ласка, которая светит сегодня.
Он не дотрагивается до моего лица, не прикасается к моим губам. Его пальцы так близко. И так мучительно далеко. Как он сам. Но даже при этом раскладе меня обдает жаром, а низ живота сводит тягучая судорога.
Будто нет никаких цепей.
Нет подземелья.
Только он.
Я.
И никого.
Ничего.
Между.
Как прежде.
— Алекс, пожалуйста, — выдаю сдавленно, нарушаю тишину. — Давай перенесем эту твою забаву на другой раз. Я должна подготовиться. Я не могу так сразу.
Он отступает.
Молча.
Его глаза чернее ночи.
Его глаза.
Его?
— Прошу, — судорожно сглатываю, пытаюсь завязать диалог: — Я и не знала, что здесь есть такая паутина. Кстати, из чего она сделана? Довольно прочный металл и в то же время гибкий. Мне даже не больно. Ну, почти не больно. Зато страшно до чертиков.
Я осекаюсь.
Замолкаю.
Вмиг.
Эта кривая ухмылка.
Этот пылающий взгляд.
Вроде знакомо.
До боли.
Но.