Плохие парни (сборник)
Шрифт:
Тоцци полез в нагрудный карман за заранее приготовленной визитной карточкой: Роберт У. Томпсон, вице-президент Сити-банка, работа с клиентурой. Джоанна проигнорировала визитку и, резко поднявшись с места, закрыла входную дверь.
У Тоцци возникло зыбкое ощущение, будто его разоблачили еще до того, как он начал действовать.
– Миссис Варга, у нас возникла необычная проблема, и я надеюсь, что вы сумеете нам помочь. Ваш бывший супруг...
– Мы не разведены, – отрезала Джоанна, возвращаясь на свое место.
– Прошу прощения... Ладно, перейду к сути дела. Мистер
Тоцци понял, что вляпался, в тот самый момент, когда произнес «получить свои деньги». В банковских кругах наверняка существует какой-нибудь специфический термин. Но отступать ему было уже некуда. Следовало продолжать разговор в надежде, что она ничего не заметила.
– Мы попытались связаться с ним через министерство юстиции, а конкретно – через Программу обеспечения безопасности свидетелей, и я лично занимался этим делом, но с тех пор прошло восемь месяцев, а я так и не получил мало-мальски удовлетворительного ответа. И с точки зрения закона наш банк оказался в затруднительном положении: мы не можем держать у себя его деньги или вкладывать их во что-нибудь, пока не получим точно выраженных указаний от клиента, а с другой стороны, не можем и начать процедуру, сходную с той, когда мы имеем дело, допустим, с кончиной клиента. Поэтому, миссис Варга, мы надеемся, что вы поможете нам связаться с ним... если это, конечно, возможно.
Она посмотрела на него в упор пронзительными сицилийскими глазами, ожидая от него новых фокусов.
– Кого это, интересно, вы дурачите? – сказала Джоанна.
– Прошу прощения?
Она закурила сигарету и тут же отставила ее, держа на весу двумя пальцами. Локоть покоился на столе. Ногти были покрыты кричаще-красным лаком.
– Мистер Томпсон, когда я училась во втором классе, я однажды пришла домой и обнаружила там троих незнакомцев, о чем-то беседовавших с моим отцом. Все трое были в темных костюмах, в плащах нараспашку и не снимали в доме шляп. Один из них попытался заговорить со мной, спросил, как идут дела в школе, но отец приказал ему оставить меня в покое. А мне велел отправляться к матери на кухню. Я попила молока и съела пирожное. А когда вернулась в комнату, там уже никого не было. И отца тоже. Это были агенты ФБР, пришедшие арестовать отца.
Бьюсь об заклад, одним из них был Гиббонс, подумал Тоцци.
– Я, мистер Томпсон, в своей жизни повидала великое множество полицейских. Местную полицию, полицию Штата, ФБР, страховую полицию, судебных исполнителей, кого угодно. Сами понимаете, дочь крестного отца, как вы выражаетесь, просто обязана стать своего рода экспертом по части ищеек. И в них во всех есть что-то общее, независимо от того, в форме они или в штатском, или даже на нелегальном положении, независимо от возраста и ранга. Я это буквально носом чую. И знаете, что я вам скажу, мистер Томпсон? От вас несет.
Тоцци поневоле ухмыльнулся. Джоанна начинала
– Миссис Варга, выходит, вы предполагаете, будто я из полиции?
Праведного гнева у него не получилось, но что делать? Он вынужден был продолжать игру.
– Я не предполагаю, я в этом уверена. Следователь или сыщик. Я сегодня утром позвонила в Сити-банк. У них нет никакого Роберта Томпсона, ответственного за работу с клиентурой. Вам не следовало бы договариваться об этой встрече заранее. Большинство работающих под чужим именем агентов просто заявляются к вам, бормочут себе под нос какие-нибудь извинения, объясняют, будто случайно оказались поблизости, ну и так далее.
– Но вы бы не приняли посетителя, которому не было бы заранее назначено, миссис Варга. Даже из Сити-банка. Вице-президента корпораций обычно принимают только по предварительной договоренности.
Джоанна улыбнулась и откинулась в высоком кожаном кресле-вертушке.
– Жизнь – штука суровая.
А может стать еще суровей, подумала она.
Тоцци расстегнул ворот рубашки и ослабил узел на галстуке.
– Уж и не знаю, что сказать.
– Ах, давайте ближе к делу! Вы ведь так просто от меня не отстанете, верно?
Тоцци, прикрыв рот рукой, ненадолго задумался.
– Хорошо... Предположим, я из полиции. И чего, по-вашему, мне от вас надо?
– Ну, поскольку вы пришли с этими идиотскими россказнями о сертификатах Ричи, мне кажется, вас интересует именно он.
– А что именно я хочу о нем узнать?
Она взяла со стола костяной нож для разрезания бумаги и принялась играть им. Ей было известно, что ему надо.
– Это и впрямь интересный вопрос, особенно если учесть, что ваши парни из Программы обеспечения безопасности свидетелей выжали его досуха. Только не говорите мне, что после всего этого вы начали сомневаться в той грязи, которую он для вас отовсюду наскреб.
– Вы имеете в виду показания мистера Варги против вашего отца и многих других, данные на федеральном Большом жюри? Показания против, – он сделал нарочитую паузу, – так называемых крестных отцов мафии?
– Приехали, – пробормотала она.
Интересно, где они отыскали такого идиота?
– Мне кажется, вы считаете своего мужа ответственным за судьбу вашего отца.
– Это слишком мягко сказано. Вам известно, сколько судеб искалечено его показаниями? Сколько людей из-за него убито? Вам, это известно? И главное, Ричи внес ужасное смятение в сердца. Люди перестали доверять друг другу, с тех пор как он распустил язык. А ведь в любом деле, мистер Томпсон, если не доверяешь человеку, то и связываться с ним незачем.
Этот внезапный приступ откровенности поразил Тоцци. Ему стало трудно оставаться невозмутимым.
– Люди, о которых вы говорите, – это другие крестные отцы, которых сдал Ричи?
– Не только они. С них началось – и по всей цепочке вниз. – Она покачала головой. – Вы так и не поняли этого, верно? Ричи Варга уничтожил нью-йоркские семейства. Он убил в них дух доверия, он надругался над преданностью, он разбил превосходно налаженную систему на жалкие осколки. И сделал все это один сукин сын Ричи.