Плохие парни (сборник)
Шрифт:
Тоцци когда-то был женат, но, если верить его рассказам, брак оказался неудачным. Разумеется, Гиббонс осознавал, что сотруднику ФБР в браке приходится нелегко, даже если все не так уж плохо на самом деле. Такова природа профессии: разгребая всяческую грязь, поневоле можно запачкаться самому. Ему пришло в голову, что жена Тоцци, возможно, вовсе и не была такой сукой, какой тот ее вечно изображал. Были же в ней какие-то и положительные стороны, иначе какого черта он вообще на ней женился. И как знать, может быть, сейчас, когда он оказался предоставлен самому себе, он вспомнил все хорошее, что у них было, и решил поискать у нее утешения? Гиббонс решил заехать на Род-Айленд и поговорить с той, что когда-то
Он нашел ее на отцовской фабрике по производству электроаппаратуры неподалеку от Провиденса. Она не была сексуальной бабенкой того типа, который у него всегда ассоциировался с Тоцци. Она оказалась чрезвычайно изящной и милой. Короткая стрижка была ей к лицу. Гиббонс обратил внимание на то, как безупречны складки у нее на юбке. Он и не знал, что женщины до сих пор носят плиссированные юбки. Голос у нее был высокий и приятный, а говорила она подчёркнуто так, как это принято у уроженцев Новой Англии. Как только он задал ей вопрос о том, не виделась ли она в последнее время с Тоцци, легкое смятение в ее чуть подкрашенных глазах подсказало ему, что приехал он сюда зря. В этой китайской куколке он не обнаружил и следа сочувствия или интереса к бывшему супругу. Но раз уж он оказался здесь – а прошлое. Тоцци всегда почему-то было ему любопытно, – то решил задать ей парочку вопросов.
– А можно спросить вас еще кое о чем, миссис...
– Разумеется. Кстати, я вернула себе девичью фамилию Говард.
– Ну а когда вы его в последний раз видели?
– Года четыре назад. В суде.
Говорит, как на уроке английской фонетики.
– У вас есть дети?
Она покачала головой. Гиббонс подумал, что она скорее всего не способна стать матерью.
– А почему вы развелись? Если вам, конечно, не неприятен этот вопрос.
– А это поможет вам разыскать его?
Должно быть, вопрос ее все-таки задел, потому что в углах рта у нее появились жесткие складочки. Это было первым проявлением характера, которое она позволила в его присутствии.
– Может быть, и поможет. Чем больше я о нем узнаю, тем легче мне будет представить себе образ его мыслей.
– А с точки зрения закона вы смогли бы заставить меня ответить на этот вопрос? Подвести под присягу, ну и так далее?
– Если бы я считал, что это очень важно, то да... пожалуй... – солгал Гиббонс.
– Ну ладно. С тех пор прошло четыре года, так что это все равно не имеет никакого значения.
– Скорей всего.
Гиббонс улыбнулся и кивнул, подбадривая ее. Так, подумалось ему, мог бы кивком подбодрить ее отец.
Она поглядела ему прямо в глаза. А ее собственные – фиолетовые – были сейчас широко распахнуты.
– Мне приказал отец.
Гиббонс не стал лезть со скороспелыми выводами.
– А почему вашему отцу захотелось, чтобы вы развелись?
– Потому что Майкл не пожелал войти в дело.
Она обвела рукой помещение, заставленное люстрами и канделябрами всех сортов. Жест напоминал тот, которым телеведущая демонстрирует призы участникам викторины.
– Отец хотел, чтобы он вошел в дело, стал вице-президентом компании. Все что угодно, лишь бы он ушел из ФБР.
Гиббонс чуть отодвинул от себя чашку кофе.
– А что, ваш отец имеет что-нибудь против ФБР?
– Да нет, ничего. Ему, правда, устроили аудиторскую проверку, но так рано или поздно бывает со всеми, кто занимается электрооборудованием. Нет, просто отец считал службу агента слишком опасной.
– Вы единственный ребенок в семье, миссис Говард?
Она удивленно посмотрела на него.
– Нет. У меня есть старшая сестра. Лори. Она живет в Калифорнии.
Гиббонс кивнул.
– Благодарю вас, миссис Говард. У меня больше нет вопросов. Вы нам очень помогли.
Он встал, нахлобучил шляпу и ушел, оставив большеглазую китайскую
На следующий день Гиббонс заставил исследовательский отдел конторы в Манхэттене провести общий поиск на предмет упоминания имени Тоцци в газетах всех штатов восточнее Миссисипи за последние два года. Он не искал ничего конкретного, просто надеялся на авось и не прогадал.
Имя Тоцци упоминалось в газетах двадцать один раз. Одним из упоминаний было извещение о смерти Кармеллы Тоцци из Блумфилда, Нью-Джерси, опубликованное в субботнем выпуске ньюаркской «Стар» четырнадцать месяцев назад. Покойная, как выяснилось, доводилась Тоцци тетей. По наитию Гиббонс решил заняться умершей и обнаружил кое-что любопытное насчет квартиры, где она когда-то жила. Ее имя не было вычеркнуто из списка жильцов, висящего в подъезде. Это было симпатичное здание в симпатичном месте, и проживало здесь множество людей пожилого и преклонного возраста. В таких домах квартиры недолго остаются пустыми, и список жильцов обновляется едва ли не ежедневно.
В квартире на первом этаже Гиббонсу объяснили, что здание принадлежит «Блю спрюс менеджмент, Инк.» в Мокнлере, и он не поленился туда съездить. Он сознательно дождался обеденного часа и сознательно нагнал страху на загорелую юную девицу, устроившуюся в контору на летние месяцы. Его широконосое узкоглазое лицо ацтекского божка было способно испугать кого угодно. Загорелая блондинка, находившаяся в конторе в полном одиночестве, даже обрадовалась, когда он наконец предъявил ей свое удостоверение. И ничего не возразила, когда он потребовал досье на Кармеллу Тоцци, проживающую по адресу: Блумфилд, Брод-стрит, 1005, квартира 4К. Нервно извинившись, девица сказала, что вся информация заложена в компьютер, и тут же допустила Гиббонса к компьютеру, находящемуся в кабинете ее начальника, и набрала на мониторе номер досье миссис Тоцци.
Согласно данным компании, Кармелла Тоцци продолжала платить за квартиру. Она снимала ее уже двенадцать лет. В «Блю спрюс менеджмент» Кармеллу Тоцци считали пребывающей в полном здравии.
Гиббонс вежливо осведомился о том, услугами какого банка пользуется компания, и получил незамедлительный ответ. Он поблагодарил блондинку за доброту, вышел в июльский зной, зашел в греческую кофейню через дорогу, заказал себе кофе и французский яблочный пирог. Допив вторую чашку, позвонил в контору Иверсу, переговорил с его референтом и сказал ему, что нужны определенные банковские данные, а именно счет компании «Блю спрюс менеджмент» в Первом народном банке Нью-Джерси. На следующее утро в манхэттенской конторе Гиббонса дожидался белый конверт восемь на десять дюймов, в котором были фотокопии всех чеков, выписанных Кармеллой Тоцци «Блю спрюс менеджмент» за последние тридцать шесть месяцев.
Он нашел свободную клетушку в отделе хранения и, усевшись за стол, сравнил подпись старой леди на чеках. Разумеется, у Бюро имелись эксперты-графологи в Вашингтоне, но с годами Гиббонс научился достаточно разбираться в почерках, чтобы выяснить все, что ему было нужно. Да и терпеть он не мог отсылать улики в лабораторию; тебе хочется получить простое «да» или простое «нет», а они морочат тебе голову какими-то путаными терминами.
Почерк Кармеллы Тоцци был четок и изящен, буквы шли с легким наклоном вправо. Посредине семерки она ставила палочку, как большинство европейцев. Какое-то время она наверняка специально занималась чистописанием, добиваясь особой четкости в начертании букв. Гиббонсу бросилось в глаза, что буквы на чеках, выписанных прошлой весной и летом, не отличались былой четкостью, но к зиме почерк опять улучшился. Первый чек, заполненный размашистыми каракулями, был датирован 1 июня. В извещении о смерти значилось, что Кармелла Тоцци умерла 12 мая.