Плохие соседи
Шрифт:
Внезапно, будто небеса смилостивились над ней, дождь прекратился, и перед девушкой предстал мистер Хантер Тримейн — в строгом костюме, с кейсом в руке. Пернел готовилась взмолиться о помощи, забыв всю гордость, а он, бросив на нее быстрый взгляд, направился к гаражу.
— Я... заплачу за стекло, — с трудом выдавила она из себя.
— Верится с трудом. — Он спокойно отпер гараж.
Пернел прислушалась: звука работающего двигателя не слышно... Вместо автомобиля из двери гаража появился конец лестницы... О, как она виновата, она берет обратно обидные слова, в гневе адресованные ее спасителю!
Тримейн
— О, быть может, вы...
Она чувствовала, как липнет к телу полупрозрачная ткань доходившей лишь до колен ночной рубашки. Он должен понять: не может она в таком виде подниматься при нем по лестнице.
И вдруг девушка заметила игривый блеск в его глазах. Да он ее просто разыгрывает! Раздался гудок машины — Пернел совершенно инстинктивно спряталась за спину Тримейна, чтобы укрыться от удивленного взгляда подъехавшего почтальона.
— Ох, скромница несчастная! — тихо проговорил сосед и, к великому ее облегчению, поднялся вверх по лестнице и скрылся в окне ее спальни.
Однако надежды ее на то, что он отнесется к ситуации хотя бы с юмором, ничуть не оправдались. Он отпер дверь, впустил ее в дом, и они встали рядом в ее только что отделанной гостиной. Не давая ей возможности произнести слова благодарности и пройти мимо него на кухню, он лишь лаконично, строго велел:
— Вам лучше побыть здесь, пока не приедет мисс Мур!
— А разве она должна сегодня приехать? — холодно осведомилась Пернел: уж больно у него начальственный тон.
— Я позвоню ей и одновременно стекольщику. Если она приехать не сможет, вам придется его дождаться.
— Что-нибудь еще прикажете?
Тримейн немедленно отреагировал на эту реплику:
— Вы ведь разбили это чертово окно, а не я, так слушайтесь.
— Ну а что нужно сделать, чтобы стать послушной? — с неожиданным смирением, затаив обиду, задала вопрос промокшая Пернел.
— Вы этого никогда не поймете! — отрезал он в ответ на ее внезапную покорность.
Почему-то его резкость заставила ее улыбнуться. Не желая, чтобы он заметил эту улыбку, она попробовала проскользнуть мимо, столкнулась с его сильным телом и невольно подняла голову. Его темные глаза потеплели, он пробормотал что-то непонятное, похожее на «Вы просто неисправимы, мисс Ричардс», и вдруг обнял ее.
Пернел не могла понять, как вдруг случилось, что, не произнеся ни слова протеста, она оказалась в его объятиях и вовсе не пыталась поскорее высвободиться. Он наклонился и прижался губами к ее губам. Никто раньше не целовал ее так... Вот оно что, вот причина... Она все больше поддавалась его поцелую, его прикосновениям; ни о чем не задумываясь, прижималась к нему, ощущая лишь прекрасную теплоту его тела... Губы его требовательны, но и уступчивы — они просто чудесны. Объятия его сильных рук волновали ее; сама того не сознавая, она тянулась к нему всем существом, чувствуя — волна страсти охватывает их все сильнее... Он первым оторвался от нее и взглянул сверху вниз на ее вспыхнувшее лицо. А она как загипнотизированная смотрела на него, забыв о своей мокрой рубашке, — кажется, и у него костюм стал влажным. Коснувшись рукой ее плеча, он вернул ее
— Вам нужно сейчас же пойти и принять горячую ванну.
Пернел, совершенно растерянная, отодвинулась от него.
— А вам — пойти и принять холодный душ.
Голос выдал ее волнение, но она совершенно уверена — он возбужден не меньше, страсть их обоюдна. Хантер перевел взгляд на ее пухлые губы, на вздымающуюся под мокрой тканью грудь — и мускул дрогнул на его щеке.
— А может, мне лучше остаться? — проговорил он каким-то осевшим, низким голосом, и руки его обхватили ее талию, снова прижали к себе.
Пернел вдруг испугалась чего-то, стала задыхаться и едва вымолвила, заикаясь:
— Д-до свидания...
Дальше произошло то, чего она меньше всего ожидала: руки его опустились, спокойно улыбаясь, он отодвинулся от нее. Да, он поступил так, хотя был вполне уверен, что очень ей нравится, и она не окажет ему особого сопротивления.
— Возможно, вы правы, — пробормотал он, повернулся и вышел.
Пернел, все еще ощущая себя в его объятиях, видя его мягкую улыбку, услыхала тихое урчание двигателя — «ягуар» уже удалялся по дороге. Неужели это он, Хантер Тримейн, только что обнимал ее, голос его звучал так ласково и тепло; неужели это он так нежно и вместе властно целовал ее?
«Господи, помоги мне!» Она вложила в эту безмолвную молитву все силы души.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Сутки спустя Пернел все еще находилась под впечатлением происшедшего. Как ни поразило ее поведение Тримейна, но куда сильнее — свое собственное: что это за чувство охватило ее после его единственного поцелуя? Что на нее такое снизошло? Возвращаясь в этот вечер домой с работы, она размышляла о том, что никогда ранее не замечала за собой подобной свободы в поведении, не поддавалась столь легко своим порывам. Все, наверно, случилось потому, что последние дни она не могла выбросить его из головы. А тут еще и Майк постоянно напоминает ей о нем. Вчера утром:
— Надеюсь, мистер Тримейн не забудет обсудить предложение насчет нас на совете директоров.
В полдень опять:
— Интересно, как часто происходят такие заседания? Наверно, раз в неделю, а не в месяц.
А сегодня, совсем недавно, приступил к ней:
— Ты ведь увидишься с Тримейном в уик-энд, он же приедет? — Невысказанная надежда на ее содействие прозвучала в его голосе.
— Он не всегда приезжает на выходные.
Пернел понимала, как Майк тревожится, сочувствовала всей душой, но он не должен слишком на нее полагаться. Разумеется, хозяин ожидает, что при встрече она попробует узнать у Тримейна, как обстоят дела.
И вот теперь, дома, наскоро приготовив себе ужин и докрашивая потом деревянные панели в ванной, она все думала — что может сделать для Майка. Да в сущности, ничего. Кратковременное сближение такого рода вовсе не дает ей права обращаться к нему с подобными вопросами. К тому же она не скрывала от Майка, что у нее отнюдь не блестящие отношения с соседом, — какие тут просьбы? И закусила губу: совсем недавно, тоже вчера утром, Хантер Тримейн и она... «О Господи!» — как и тогда, простонала она. Как это она позволила себе? Что же теперь с ней будет?