Плохие соседи
Шрифт:
— Здравствуй, дорогая! — Голос матери!
Пернел встряхнула головой, стараясь не выдать разочарования ни маме, ни самой себе.
— Что-нибудь случилось, мама?
— А что, разве непременно что-то должно случиться? Неужели мать не может пару раз в неделю поговорить с дочерью и не вызвать тревоги?
Мать смеялась, но у нее оказалась и серьезная просьба: соседку ее, миссис Дикин, положили в больницу на операцию, она одинока, так вот, не напишет ли ей Пернел письмо — может, это ее немного утешит?
— Обязательно напишу. — Пернел вспомнила,
— Был, да сбежал оттуда. Его увезли за день до того, как миссис Дикин уехала в больницу. И вдруг, поздно вечером, пес стал лаять и скрестись в дверь. Представляешь, как она расстроилась?
— Ах, бедняга! — пожалела Пернел, догадываясь, о чем попросит ее мать. — А где он сейчас?
— В настоящий момент вывел Брюса на прогулку.
— Значит, вы взяли его к себе?
— Миссис Дикин так страдала, что нам только и оставалось предложить это.
Пернел чутьем угадала — мать настроена с ней поболтать. Брюс, сообщила она, намеревается продать свое дело, получил несколько предложений, а тут его сестра, Бэрил, приболела. А главная новость: когда с делом будет покончено, они с Брюсом собираются немного попутешествовать.
— Но это же просто мечта! — восхитилась Пернел, поддерживая от души эту идею.
— Ну, путешествие будет недолгим... Ох, Артур лает! Подожди-ка, дорогая. — И мать отошла на минуту. — Ну, все, надо идти выяснять, что там случилось с этим зверем.
Телефон тут же зазвонил снова. Не успела она и слова вымолвить, как раздался недовольный голос Тримейна:
— Ну и долго же вы разговариваете по телефону!
— Я... да тут...
От такого обвинения Пернел растерялась — и сразу обрадовалась: так он ее ревнует?! Но безжалостно отогнала эту мысль. Боже, о чем она думает! О какой ревности может идти речь! Ему бы только узнать о посылке — скорее, на свидание торопится. Теперь приступ ревности охватил ее.
— А что, почему бы мне иногда и не поболтать с матерью?
Ох, кажется, тон у нее излишне задиристый...
— У меня был трудный день.
К ее удивлению, Хантер не бросил трубку, не ответил резкостью на резкость — и она сразу смягчилась.
— Сожалею, что ничем не могу помочь вам: посылка до сих пор не прибыла.
— Хм... — крякнул Хантер, но продолжал спокойно: — Придется попросить секретаршу поискать ее.
На это Пернел не нашла что ответить. Но так хочется еще поговорить с ним... В голову не пришло ничего умнее, чем осведомиться о состоянии дел с займом для Майка, но она вовремя спохватилась. У него и так выдался тяжелый день, а тут еще она. Лучше уж не затрагивать эту тему.
— А посылка... она, наверно, завтра придет. — Побоявшись ляпнуть что-нибудь не то, Пернел пожелала ему спокойной ночи.
Ну вот, только вчера она сочла себя обязанной оберегать свободное время Хантера от сторонних посягательств, а уже сегодня чуть не задала ему деловой вопрос. Теперь самое время поработать в саду. Но и тут ее
Проснувшись утром в пятницу, Пернел впервые в жизни почувствовала — не хочется идти на работу. Совесть замучила — она не проявляет должной лояльности по отношению к шефу. Но, между прочим, ее общение с Хантером носит чисто личный характер, она вовсе не обязана ставить в известность Майка. А если заикнется — он, несомненно, не преминет воспользоваться таким случаем.
Она была недалека от истины.
— Ничего нет от «Брэддон консолидейтид»? — сразу спросил он, когда Пернел вошла к нему, чтобы разобрать поступившую почту, тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел ей в глаза. — Ты, вероятно, увидишься с мистером Тримейном в уик-энд?
— Возможно — если он приедет. — Она отвечала спокойно, но чувствовала себя кругом виноватой. — Только... вы же знаете, мы не очень-то дружим.
— Да, я помню... Знаешь, пожалуй, лучше оставить его в покое.
— А почему бы вам не позвонить прямо на фирму? — предложила Пернел.
— Можно, конечно, но престиж-то пострадает. Я почему-то думаю, такой человек, как Хантер Тримейн, не станет собственноручно подписывать письмо, если не уверен в положительном решении вопроса. Меня убивает только сам факт — что до сих пор не поступило никакого ответа.
В час Пернел пошла перекусить, по дороге отправив доброе, сердечное письмо миссис Дикин с пожеланиями скорейшего выздоровления. Остальную часть дня она провела в постоянных терзаниях, что не оказывает Майку необходимой ему помощи. Наконец она не выдержала и без пяти пять вошла в кабинет шефа.
— Если подвернется случай, спросить у мистера Тримейна о наших делах?
— Хорошо бы, — засиял он.
Впервые за долгое время на лице Майка появилась улыбка. «Я правильно поступила!» — одобрила себя Пернел. По дороге домой, даже не зная, будет ли в состоянии выполнить свое обещание, она уже не казалась себе предательницей интересов своей фирмы. Вот и семь часов, но телефон молчит. Половина восьмого... молчит. Хантер не справляется о своей посылке. Сердце у нее замерло, — а что, если он сегодня вовсе не приедет?.. Без двадцати восемь... Звонок! Какие чувства ее обуревают — волнение, что он не приедет, или радость, что услышит его голос? Все напрасно: это Джулиан Коллинз.
— Привет, Пернел!
— Привет, Джулиан! Как дела?
Нотка разочарования, кажется, все же прозвучала.
— Да я вот тут рву и мечу, — признался он шутливо.
Оказалось — пригласил девушку на завтрашний вечер в Уникорн-театр, в Восточном Дарнли, а она только что сообщила: совсем расхворалась.
— Как легкомысленно с ее стороны! — посочувствовала Пернел.
Пусть и не просит — совсем она не настроена идти с ним в театр. Ей так хорошо быть дома — сидеть и ждать: вдруг опять на пороге появится Хантер, в руке у него бутылка вина и он желает взглянуть, как она отделала свои комнаты...