Плохиш. Студентка. Препод

Лафф Кира

Стараясь не думать ни о родителях, ни о Никите с Андреем, я погружаюсь в учёбу. Успеваю прочитать несколько параграфов и сделать задание для семинаров, когда ко мне внезапно заходит отец.

— Олесь, — лицо у него серьёзное. — Слушай, а ты ко мне в кабинет на заходила, пока мы с мамой были на даче?

— Что? — переспрашиваю, не сразу отвлекаясь от учебников.

— Важные документы потерялись, — вздыхает он. — Так странно… точно помню, что оставлял их дома!

— Хм… — пожимаю плечами. У отца столько дел, что иногда бывает, он забывает нужные папки на работе или на даче,

а потом ищет их по всему дому. — Пап, ты же на даче последние недели работал. — Наверное, забыл там?

— Нет, — уверенно отвечает он. — Исключено. Это дело уже пошло в архив, я дописывал некоторые бумаги. Оно было тут. Я уверен.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Я не брала. Я, вообще, к тебе в кабинет никогда не захожу, ты же знаешь.

— Ясно. Ну ладно, — наконец, кивает он. — Наверное, где-то в другом месте оставил.

— Ага, — пожимаю плечами и возвращаюсь к учёбе.

На часах уже одиннадцать вечера. Шея ноет. Мышцы рук сводит от непривычно сильной нагрузки.

Потягиваюсь и разминаю шею, внезапно замечая, как загорается экран смартфона. Когда я занимаюсь, ставлю его на беззвучный режим, чтобы никто не отвлекал…

Беру в руки и разблокирую экран… Хм… как странно…

Входящее сообщение от незнакомого номера.

«Привет, Оленёнок. Чем занимаешься? Я придумал своё желание. Хочешь узнать, какое?».

По телу проходит дикая дрожь. Хочется бросить телефон на пол, будто он — опасная змея, что непонятным образом проникла ко мне в постель!

Сердце дико бьётся в груди, когда я замечаю новое сообщение.

На этот раз номер другой.

«Здравствуй, Олеся. Завтра я жду тебя в своём кабинете перед занятиями. Нам нужно многое обсудить.»

Чёрт возьми! Во рту пересыхает от волнения! Они что, решили меня добить?

Экран снова мигает.

«Выгляни в окошко — дам тебе горошка.»

У меня холодеют пальцы. Ноги становятся ватными. Неужели… они… поджидают меня на улице?

Тут же выключаю свет в комнате. Квартира находится на высоком первом этаже, окна выходят во двор… От мысли о том, что там, за стеной, под окнами, стоят эти двое, мне хочется спрятаться под одеялом и никогда оттуда не высовываться! Боже… они, ведь, не знают, что домой вернулись родители! Вдруг, они решат заявиться ко мне? Позвонят в дверь? Представляю, как папа открывает дверь и видит пирсингованного Никиту и… моего преподавателя Андрея Владимировича… папа начинает их расспрашивать, а они рассказывают ему о подробностях прошлой ночи! Сердце сковывает холодом.

Телефон снова мигает, и я вздрагиваю:

«Ну же, Олеся, почему ты нас игнорируешь? Хочешь, чтобы мы снова зашли на чай?»

Нет… это уже слишком!

Отчаянно набираю ответное сообщение, чувствуя, как паника сковывает сердце, не давая нормально дышать!

«Оставьте меня в покое!»

Отсылаю на оба номера и с дико бьющимся сердцем жду ответ.

«Нет, не можем. Ты нам очень нравишься.» — сообщение приходит с номера, который предлагал мне встретиться

в кабинете. Так что это, должно быть, Андрей…

Я замираю посреди комнаты, тупо глядя в телефон.

«Мы ждём десять минут, а потом идём к тебе. Выбор за тобой, Оленёнок!»

Новое сообщение вызывает приступ головокружения.

Господь всемогущий! Что же мне делать?!

Глава 16

Андрей

— Думаешь, поведётся? — Никита усмехается, с интересом вглядываясь в окно первого этажа, в котором всего пять минут назад резко погас свет.

— Предлагаю подождать и проверить, — складываю руки на груди, опираясь на капот тачки.

Конечно, идти к ней в квартиру мы не собираемся. Это блеф. Чистой воды блеф. Вероятность того, что её отец вспомнит лица свидетелей, проходивших по делу полугодовалой давности, ничтожна, но… всё же, она есть. И рисковать нельзя!

— У меня прямо руки чешутся помочь ей спуститься из этого окошка, — усмехается племянник.

— Никит, остынь, — делаю ему очередное внушение я. — Это не спорт. И она не девка, которую тебе надо затащить в койку! Нам просто нужно подобраться поближе к её отцу. Самый простой способ сделать это через его наивную и доверчивую дочку… — Вроде, говорю ему правильные вещи, а сам мысленно зацикливаюсь на варианте «затащить в койку». Отчего-то этот пункт, который изначально не входил в план, теперь становится всё более и более заманчивым.

— Подобраться поближе? — Никита поднимает брови. — Одна кровать — куда уж ближе!

— Нам нужно, чтобы малышка нам доверяла! — отрезаю, чувствуя, как внутри начинает бурлить странное раздражение. Мысль о том, что мой ветренный племянник доберётся до маленькой девственной киски быстрее меня, заставляет всё внутри кипеть от гнева! — А ты только всё портишь, — хмуро добавляю. — На хера ты за ней на теннис попёрся?

— А что, зря моему спортивному таланту пропадать? — самодовольно отвечает он.

Закатываю глаза и передёргиваю плечами. Сучонок зарывается. Он нам такими неприкрытыми домогательствами всё испортит! Я, конечно, тоже хорош. Распустил руки в деканате. Не смог сдержаться. Уж слишком она была взволнована. Давно не испытывал таких неподдельных торкающих эмоций, вот и захотелось немного с ней поиграть… Однако теперь я полон твёрдой уверенности, что больше такое не повторится!

Смотрю на часы. Десять минут истекло.

— Иди, позвони в домофон. Если кто-то ответит, то…

— Да знаю я, знаю! — закатывает глаза он. — Сказать, что ошибся квартирой!

— Да…

Пока Никита идёт к подъезду, я подхожу ближе к окну.

Подъезд слева от окон. Киваю Нику, чтобы звонил.

Раздаётся трель. Один гудок. Два…

И в этот момент… Бинго! Окно спальни распахивается, и из него появляется сверкающее гневным взглядом личико Оленёнка.

— Прекратите! — шипит она.

Я киваю Никите, и он нажимает на «отбой».

Распрямляю заведённую за спину руку и протягиваю ей большой букет белых роз. Сто одна штука. Девчонки такое любят, я знаю.