Плохо быть богатой
Шрифт:
– Не все так просто, радость моя. Давай-ка все по порядку. Сначала обсудим… Прежде всего нужно самим пощупать эти образцы.
– Считай, это у нас в кармане. – Аллилуйя хитро подмигнула отцу.
– Опять налет через окно? Девочка пожала плечами:
– Ведь получилось один раз, правда? Я заберусь туда и прихвачу парочку набросков, а потом так же выберусь обратно. – Она взмахнула подцепленной на вилку картофелиной. – Ма даже не успеет врубиться.
– Радость моя, я не могу поверить своим ушам! – потянувшись через стол, Дункан весело взял дочь за руки. – Ты просто чудо, ты знаешь
– Ой, брось! – Она выдернула руки. – Теперь ты начинаешь свихиваться, так, что ли?
– Ну что ты, вовсе нет, – радостно поторопился заверить ее Дункан. – Никогда в жизни не чувствовал себя более здоровым и счастливым. Кто бы мог подумать, что под этой маской разбойника с большой дороги скрывается мозг, который находится в постоянной работе!
– Да ладно. Ну? Ты будешь помогать, или мне катиться отсюда?
– Это шантаж, – слабо попытался возразить он.
– И все же? Я женщина отчаянная, па! – Аллилуйя демонстративно вздернула голову, одновременно наградив отца умиленным взглядом папенькиной дочки. Несмотря на вызывающую одежду и кричащий макияж, ее молящие глаза произвели на отца желаемый эффект. Казалось, она видит, как оттаивает, смягчаясь, его сердце. – Так ну же? – еще раз требовательно проговорила девочка. Он вздохнул:
– Это чистая авантюра – то, во что ты нас вовлекаешь. Но я помогу, сердце мое, обязательно помогу.
29
Роуда Брэкмэн, управляющая местным отделением Национального женского банка Северной Америки, оказалась тощим созданием, за тридцать с гаком, явно нацеленной на карьеру, что читалось во всем ее облике.
Прежде всего ее выдавала манера держаться, подчеркнуто оживленная, и акцентированно-деловитая речь. Да и одета она соответственно: традиционный темно-серый в тонкую полоску костюм, белая шелковая блуза с высоким воротником и серые туфли лодочки без каблуков.
Желание подчеркнуть профессионализм достигало в ней крайней степени: минимум косметики, покрытые прозрачным лаком ногти и полное отсутствие украшений. Единственной уступкой природе и самой себе казалась каштановая кипа волос. Прямые, доходящие до подбородка, с острой, как лезвие, челкой, ниспадающей на лоб, такая стрижка вошла в моду благодаря кинозвезде Луизе Брукс чуть ли не полстолетия тому назад. Правда, справедливости ради нужно заметить, что Роуда Брэкмэн, чуравшаяся легкомысленных развлечений, об этом факте даже и не подозревала.
К тому же, в отличие от Луизы Брукс, Роуда никогда не улыбалась. И к себе, и к банку, в котором работала, мисс Брэкмэн относилась с предельной серьезностью – и с минимальной человечностью.
– Привет! – жизнерадостно пропела Эдвина, энергично направляясь к столу с прикрепленной на нем крупной табличкой, где черным по белому было обозначено: „МИСС БРЭКМЭН". Идентичная табличка, только меньше размером, красовалась на груди обладательницы этого титула. Эдвина опустилась в кресло, предназначенное для клиентов, и закинула ногу на ногу. – Чудесный день, не правда ли?
Мисс Брэкмэн что-то фыркнула в ответ, как бы давая понять, что не относится к тем типам, кто радостно приветствует любое постороннее вторжение, лишь бы предаться
Эдвина выглядела так, словно только что спорхнула со страниц журнала „Вог". Она отвела душу с роскошной косметикой, и губы ее, подкрашенные помадой фирмы „Копер Глейз", сверкали. На ней была желтая шелковая блузка с далматинским узором, черная юбка, небрежно запахивающаяся поверх обтягивающих эластичных леггинсов золотистого цвета, и красный бархатный платок с длинной розово-желтой бахромой от „Паломы Пикассо", который она накинула на одно плечо. На ногах – черные туфли на шпильке, отделанные золотом.
Эдвина прекрасно понимала, что для похода в банк наряд ее едва ли подходил. Ну так и что же? Во все прочие банки, куда она наведывалась за последние семь месяцев, чтобы попросить кредит, Эдвина надевала самый скромный и строгий костюм, и каков результат? Да никакого!
К своему великому смятению, она обнаружила, что симпатазирующий ей знакомый из „Анкор-банка" ее не понимает, что в „Кемикл-банке" опыт тоже не удался и что, независимо от того, что вам там обещает реклама, у нее нет – понимаете? нет! – ни одного единомышленника в „Чейз-банке".
Итак, потыкавшись наудачу во все другие кредитные заведения, она в конце концов решила: а что, если более современная и модная внешность даст ей лучший шанс? Прийдя к такому выводу, Эдвина закрепила свою позицию рассуждениями, что если кто и должен отнестись с симпатией к ее мытарствам и злоключениям, так это Женский банк. Сомнений тут нет.
И вот, столкнувшись лицом к лицу с реальностью, принявшей облик мисс Брэкмэн с ее скучающим выражением лица, Эдвина начала ощущать подступающую тревогу.
– Всего несколько минут, – не слишком сердечно предупредила ее мисс Брэкмэн, утыкая нос в бумаги. – Сначала мне необходимо разделаться с этой бумажной волокитой.
Эдвина изо всех сил старалась удержать на лице ослепительную улыбку.
– Да-да, конечно, занимайтесь своими делами, – проворковала она, неспешным жестом как бы успокаивая собеседницу. – Мне абсолютно некуда спешить.
Когда обещанные несколько минут растянулись до получаса, Эдвина пожалела об этих последних словах. Наконец мисс Брэкмэн собрала бумаги, еще какое-то время аккуратно складывала их в стопочку, затем взглянула на нее.
– Итак, – начала она резко, – вы хотели меня видеть?
Интересно, а какого черта, по-твоему, я сижу тут все это время, подумала Эдвина, но вслух ничего не сказала. Попытка придушить этого монстра – хотя бы словами – едва ли поможет делу.
– Я просила о кредите под собственный бизнес, – сухо напомнила она. – На прошлой неделе. – Скулы уже начинало сводить от бесконечных высоковольтных улыбок. – Меня зовут Эдвина Дж. Робинсон.
Ни слова не говоря, мисс Брэкмэн потянулась куда-то вниз, плавно выдвинула ящик стола, вытащила оттуда тощее досье Эдвины и резко захлопнула ящик. Быстро пробежав глазами по страницам, она нахмурила брови, затем бросила досье на стол.