Плохо быть богатой
Шрифт:
– Я знала, что это поднимет тебя.
– Так значит, никто не звонит? – Она даже взвизгнула от негодования.
– Звонит, звонит, – успокаивающе ответила Руби.
– Ну? Кто?
– Какой-то мужчина по имени… – Руби выдохнула и пожала плечами. – Только что вертелось на языке, да вот забыла. Во всяком случае, кто бы ни звонил, это не он. Его секретарша.
– А ты спросила ее, что ему нужно?
– Это не мое дело! – и, возмущенно фыркнув, Руби выплыла из комнаты.
Все еще загораживаясь рукой от солнца, Эдвина нашарила трубку параллельного телефона.
– Да?
– Мисс
– Да.
– Минутку, пожалуйста, я соединю вас с мистером Лео Фладом.
– С кем?
– С мистером Фладом. Мистером Лео Фладом. – Сдержанный голос секретарши звучал так, словно она говорила о Боге или о президенте США, или о том и другом вместе.
Нахмурившись, Эдвина быстро порылась в памяти. Где же она слышала это имя? Флад… Флад… Флад! Ее спутанные курчавые жесткие волосы чуть дыбом не встали. Да чушь какая-то! Не тот же это Лео Флад, про которого „Форчун" и „Форбс" пишут, что он стоит сто черт-знает-сколькольонов долларов! Расслабившись, она успокоилась. Рассудив трезво, она посчитала, что этого не может быть. Это, скорее всего, какой-то другой Лео Флад, наверное, какой-нибудь страховой агент, который нашел ее имя в телефонной книге. Скорее всего. А иначе с какой бы стати мультимиллионер, который даже и не слыхал о ней, будет звонить? На другом конце раздался мужской голос.
– Мисс Робинсон?
– Слушаю вас, – сдержанно ответила Эдвина. Если ее разбудили из-за какого-то страхового агента или чего-то в этом роде, то она выскажет ему все, и как следует.
– Позвольте представиться. Я – Лео Флад из компании „Бек, Флад и Кронин". Может быть, вы слышали обо мне?
Слышала ли она о нем! Значит, это действительно тот самый Лео Флад. Но если тебе раздается звонок с неба, то ведь нельзя сразу падать на колени и целовать ноги – как бы не набить шишек.
– Да, я слышала о вас. – Она старалась говорить ровно, чтобы не выдать волнения.
– Прекрасно. А вы, как я полагаю, та самая Эдвина Дж. Робинсон, которая работала у Антонио де Рискаля и хочет основать свою фирму.
На какой-то момент она лишилась дара речи, и в трубке было слышно лишь его дыхание. Наконец она прошептала:
– Да.
– Тогда мы должны встретиться. Поскольку я думаю о том, чтобы вложить деньги в моду, а вы ищете спонсора, то нам следует поговорить подробнее. Что, если мы завтра вместе позавтракаем?
Завтрак с Лео Фладом! Она уже готова была дать волю своим чувствам, как вдруг отвратительный зеленый червячок стал нашептывать ей всякие мерзости, и она с подозрением спросила:
– Скажите, случайно не Р.Л. Шеклбери навел вас на эту мысль, нет?
– Кто? – в голосе звучало неподдельное замешательство.
– Я пошутила, – тихо сказала она, прогоняя мерзкого червячка. И в душе вдруг зазвучал чудесный хор.
Лео Флад хочет быть ее спонсором! О, благодарю тебя, Господи! Благодарю. Благодарю!
– Значит, договорились?
– Скажите,
– В моем офисе на Уолл-стрит вас устраивает? В двенадцать?
Она хотела ответить, но слова застряли в горле.
– Мисс Робинсон? Вы слышите меня?
Она откашлялась и хрипло произнесла:
– Да. Я… Я приду, мистер Флад. Я…
– Отлично, – перебил он ее прежде, чем она смогла сказать какую-нибудь ерунду. – С нетерпением жду встречи. Уолл-стрит, 69, завтра в двенадцать. Я не прощаюсь.
Движение в деловом районе было такое, что машины больше стояли, чем ехали; пешком было бы быстрее.
На углу Бродвея и Фултон-авеню Эдвина, просунув водителю три хрустящие пятидоллоровые бумажки, со словами „сдачи не надо" вынырнула из такси. Одной рукой она держала огромную папку-портфель с эскизами, другой сжимала ремешок перекинутой через плечо черной кожаной сумки – необходимая мера, чтобы ее не сдернули.
Постояв минутку и сделав несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с духом, она огляделась. В узких, уходящих ввысь расщелинах центральных улиц звучала, усиленная отвесными стенами небоскребов до невообразимого уровня, бешеная какофония огромного города: автомобильные гудки, сирены, пожарные клаксоны, прорезаемые пронзительными свистками курьеров-велосипедистов.
Она невольно сморщилась, в глазах отразилось неудовольствие. В душном воздухе было больше выхлопных газов, чем кислорода, а тротуары гудели от сотен спешащих ног. Куда бы она ни взглянула, везде, словно море, колыхание бесконечной многоголовой толпы.
Внезапно ее охватило возбуждение и она влилась в этот поток. Войдя в дом 69 по Уолл-стрит за пять минут до назначенного времени, Эдвина быстро пересекла холл и протиснулась в переполненный лифт.
„Бек, Флад и Кронин Инк." занимала восемь этажей – с двадцать первого по двадцать восьмой этаж.
Она вышла на двадцать первом и словно вступила в другую эпоху и на другой континент.
То, где она оказалась, больше походило на клуб, чем на приемную какой-нибудь фирмы. Вдоль стен стояли обтянутые кожей строгие английские диваны и такие же стулья в стиле королевы Анны. Темные панели стен. Потемневшие и пожелтевшие от времени портреты и литографии с изображением сцен охоты. Эдвина понимала: все сделано для того, чтобы создать атмосферу солидности, незыблемости и постоянства, словно компания „Бек, Флад и Кронин" образовалась не каких-то четыре года назад, а была здесь с тех пор, как Генри Гудзон впервые провел свой корабль вдоль этих берегов.
Секретарша улыбнулась ей и быстро что-то сказала в трубку.
Вскоре появилась женщина в строгом темно-синем костюме и белой блузке, и Эдвина последовала за ней по устланному толстой дорожкой коридору. Когда они проходили мимо традиционно обставленных офисов, в одном месте через стеклянную стену Эдвина успела заметить гигантского размера комнату, сплошь уставленную компьютерами; молодые люди, энергично жестикулируя, говорили по телефонам и одновременно следили за огромным, почти до потолка электронным табло фондовой биржи.