Плохо быть богатой

Гулд Джудит

Потерять такую машину, как „харлей", для Змея означало… ну, как если был мужчина дал отрезать себе яйца. И, как все прирожденные садисты, он, словно ребенок, не выносил боли.

– Если не будешь лежать спокойно, будет еще больнее, – предупредила сестра. – Знаешь, ты самый противный больной из всех, что попадались мне.

Каждый раз, когда пинцетом она выковыривала из его ягодиц кусочки асфальта, он выгибался и дергался всем телом. Он матерился и поносил всех и вся. Из глаз его текли настоящие слезы.

– Как не стыдно, такой

здоровый, а ведешь себя как ребенок. – При этом сестра цокала языком и качала головой.

Тогда Змей пукнул ей прямо в лицо.

Нельзя сказать, чтобы Дарлена Уотсон стойко сносила оскорбления. Она их вообще не терпела. После шестнадцати лет работы в больнице „Бельвю" она имела лекарство на все случаи жизни, а уж на этот – тем более. Взяв пузырек со спиртом, она щедро полила им кровоточащую задницу Змея.

Он заорал и чуть ли не взлетел над койкой.

– Перни мне еще раз и считай, что ты жмурик, парень. – И в подтверждение этого Дарлена особенно сильно воткнула пинцет в его ягодицу. – Слышишь?

Он слышал.

Когда Дункан остановился у ее дома, Билли Дон, бросив на ходу „спокойной ночи", выскочила из машины и стремглав побежала к лифтам. Побыстрее подняться к себе и спрятаться в спальне!

После неожиданной встречи со Змеем она чувствовала страх и опустошенность. Чтобы прийти в себя и успокоиться, ей нужны были тишина и привычная обстановка.

Отдых и сон – вот что мне необходимо, думала она, пока лифт стремительно нес ее вверх. Эти два универсальных лекарства, может быть, может быть? – помогут ей восстановить равновесие. Да, отдых и сон – они унесут все страхи и успокоят расстроенные нервы. И завтра она будет другим человеком.

Отдых – ее надежда, сон – молитва. Но, когда она вошла в квартиру, которую снимала, позвонила Оби Кьюти, фотомодель из другого агентства, с которой она подружилась, работая вместе на съемках фирмы „Ревлон"

– Убили Джой Затопекову. Ничего, если я поживу у тебя несколько дней?

Билли согласилась.

Через двадцать минут Кармен Толедо привезла Оби.

Эксцентрично-красивая и очень высокая манекенщица-негритянка плакала и находилась в полном расстройстве. Она прижимала к себе кошку.

– Я позабочусь о ней, – пообещала Билли женщине-детективу.

Итак, вместо того чтобы закрыться в спальне и целиком отдаться мыслям о Змее, Билли сидела с Оби и как могла выражала свое сочувствие. И, только собравшись спать, она осознала, что с приезда Оби она лишь мимолетом вспоминала о Змее и жутком преследовании. Она даже не заметила, что уже успокоилась и перестала вздрагивать. Как странно, что, давая душевное облегчение кому-то другому, она получила поддержку, в которой так нуждалась сама.

Позвонил Дункан.

– Мне жаль, что все так вышло. – Его голос звучал мягко. – Если Вам что-нибудь нужно, я приеду.

– Все хорошо, Док.

И это была правда, она действительно успокоилась. По сравнению с убийством

Джой, ее проблемы казались просто неуместными.

– Я не настаиваю, но, поскольку сегодня вечер не получился, не возражаете, если мы когда-нибудь опять?..

– Посмотрим, – уклончиво ответила Билли. Честно говоря, она больше не хотела продолжать с ним видеться, не из-за себя, ради него самого. Инцидент со Змеем доказал, насколько опасным может быть знакомство с ней. Затем, чувствуя себя виноватой – ведь из-за нее у него разбита машина, – она сказала:

– Хорошо, давайте попробуем.

В конце концов, она должна хоть как-то компенсировать его хлопоты, а если это означало поужинать с ним, то это самое малое, что она смогла сделать. Именно самое малое.

– Я не тороплю. Когда захочется, просто позвоните.

– Обязательно. – Она была благодарна Доку за его чуткость, он не пытался назначить ни день, ни время. И потом, несмотря на злополучный оборот, который приняла их встреча, перспектива увидеться с ним привлекала ее.

– Я действительно скоро позвоню, – пообещала она, удивляясь самой себе.

– И в следующий раз мы не будем в центре, – откликнулся он, добродушно усмехнувшись, и сразу же, чтобы не надоедать, повесил трубку.

Открыв окно, Аллилуйя вкарабкалась на подоконник, выбралась наружу и легко спрыгнула вниз на террасу. И мать, и Руби крепко спали. Она это знала, потому что еще раньше прокралась к ним в комнаты и проверила.

Немного повозившись с тугим окном, она залезла в кабинет. Посветила фонариком по комнате и затем, не подходя к груде наваленных журналов, направилась прямо к этажерке и выбрала десять эскизов моделей матери из тех, что считала самыми лучшими. Засунув их под водолазку, она тем же путем неслышно вернулась на террасу, закрыв за собой тугое окно.

Аллилуйя знала: рано или поздно мать обнаружит, что она сделала, а обнаружив – либо поблагодарит, либо убьет ее.

Забравшись обратно в постель, она набрала телефон отца.

– Они у меня, папка, – сказала она, мастерски подражая гангстерам 30-х годов. – Все прошло как по маслу.

– Папка? Папка? – пробормотал Дункан Купер.

– Да, папка. Утром я первым делом передам их тебе, ладно? – И ночная воровка Аллилуйя Купер повесила трубку.

39

Наступил следующий день. С самого утра фехтовальный зал Сантелли на Западной 27-й улице был наполнен движением. Казалось, одетые в белое фехтовальщики с опущенными масками исполняли тщательно продуманный танец, нет! – настоящий балет выпадов и защит. Свист и звон рапир довершали картину.

Шум зала проникал в раздевалку, где стоял Дункан Купер, уже готовый к тренировке.

– Так как? – обратился он к сидящему напротив. Лео Флад изучал последний из эскизов Эдвины, тех самых, что Аллилуйя утром передала отцу. Одобрительно кивая, он поднял глаза.