Плохое путешествие. Том 3

Давление

— Солярис, — перевел взгляд на самую бедовую гончую. — Просто… Просто сначала думай, потом делай, окей? — хохотнул я.

— Аф! — завиляла она хвостом, словно обещая постараться.

— Ирис...

Перед своей гоней я присел на колено, прижался лбом к её морде и крепко обнял, насколько позволяли руки.

— Надеюсь, ещё увидимся. — тихо сказал я, чувствуя, как на меня накатывает печаль от расставания. Всё-таки это моя первая собака. Да ещё такая, о которой и мечтать не смел.

Так мы простояли, наверное, около

минуты, но спасибо Мерседес, она не дала долго разводить сопли, и вскоре, под её громкий пронзительный вой, стая понеслась прочь.

Только Ириска один раз обернулась напоследок, а затем побежала следом. Ну а я, маскируясь под обычного путника, направился к главному тракту.

***

Сначала я услышал знакомый хор голосов — гул толпы, крики торговцев, звон монет. Затем передо мной возникли сами ворота рынка Маммона. Поправив одежду так, чтобы татуировки не было видно, натянул посильнее капюшон и перешагнул границу, где меня тут же встретил рынок плоти, который подобно плесени разросся на несколько улиц во все стороны.

Он стал громче, насыщенней, появились новые подиумы, места содержания рабов. Бедняги сидели в клетках и клянчили еду, протягивая худые руки к равнодушной толпе. В воздухе гремели возгласы о продаже, покупке, информация о скидках, реклама товара, а нос щекотали знакомые запахи фекалий, пота, мочи и гари.

— Десять здоровых особей за двадцать серых монет! Всего за двадцать серых монет! — кричал торговец, размахивая кнутом над головой своего «товара».

— Бутыли с ангельской кровью! Не разбавленная! Покупайте бутыли с ангельской кровью! Предложение ограничено! — зазывал другой, держа в руках сосуд, который источал мягкий серебристый свет.

— Набираем ловцов в отряд! Осталось два места! Не хочешь быть рабом — будь ловцом! Ищем сильных демонов! Оплата вовремя, два раза за средний цикл! Стартовая экипировка от наймита! — рекламировал вербовщик, стоя на ящике и оглядывая прохожих.

Казалось, что здесь ничего не изменилось. Может, стало чуточку живее, но не более. Однако первое впечатление было обманчивым. Стоило мне шагнуть за пределы рынка плоти и перейти в торговый район, как я понял, что он находится в катастрофическом положении.

Большинство лавок закрылись. Какие-то были разбиты, на других виднелись следы огня. Улочки между лавками пустовали, исчезли бесконечные потоки покупателей и продавцов. Лишь изредка мелькали одинокие фигуры, спешащие по своим делам.

Более-менее ситуация была только на главном тракте, который шёл от врат к подъёмнику. Он по-прежнему оставался густонаселённым: торговцы, погонщики карганов, авантюристы — все они толпились здесь, создавая видимость жизни. Но остальная часть района значительно опустела, словно вымерла.

«Надеюсь, Фикул всё ещё продаёт горшки, иначе с деньгами у меня будут проблемы», — подумал я.

Никто не замечал, никто не обращал внимания, и никому

не было до меня дела. Уверен, что среди этой разношёрстной толпы найдутся те, кто сейчас пристально вглядывается в лица, пытаясь отыскать беглого раба по имени Хью с татуировками драконов. Но у них ничего не выйдет. Это всё равно что пытаться найти иголку в стоге сена.

Как бы там ни было, вскоре мне удалось выйти на знакомую улочку, которая, как и весь район, значительно поредела.

— Тфу-ты… — чертыхнулся я, когда среди привычного запаха гари в нос ударил аромат жжёной жопной кучерявости. И что самое смешное, это даже немного обнадёживало. Значит, хоть что-то осталось прежним.

Ещё несколько минут ходьбы, и я увидел поднятый козырёк лавки Фикула. Только горшков перед ней больше не было. Всё стояло внутри магазина или на прилавке. Подозреваю, что это вынужденная мера против воришек, которых, судя по всему, стало больше.

Стараясь сильно не отсвечивать, я подошёл ближе и тут же взял с прилавка один горшок, изображая заинтересованного покупателя.

— Пять серых, — прозвучал уставший голос.

Я украдкой взглянул из-за горшка на Фикула. Он, казалось, был точно таким же, что неудивительно — с того момента, как нас разлучили с Дурой, прошло всего несколько месяцев. Однако, как и в случае с рынком, разница всё же была, и кое-что изменилось. Он как будто стал меньше, чуть осунулся, а в его глазах появилась тень усталости.

— Раньше они стоили один серебряный, — ответил я спокойным голосом, держа горшок перед лицом.

Фикул ответил не сразу. Сперва, по традиции, пыхнул облаком кучерявого дыма.

— Раньше да… Инфляция сожрала твоё «раньше». А сейчас пять серых. Либо бери, либо проваливай.

Я аж бровь выгнул от такого объяснения. Поставил горшок на место и взглянул Фикулу в его маленькие чёрные глаза-бусинки. Тапир, похоже, узнал меня, но не до конца был уверен в своих догадках.

— Х-хью? — слегка прищурился он и подался вперёд. — Это ведь ты?

— Это я, Фикул. Это я.

Гончар собирался что-то сказать, даже открыл рот, но всё же промолчал.

Понимаю, трудно подобрать слова в такие моменты.

— Мстить пришёл? — наконец спросил он, его голос звучал тихо, но без страха.

— Нет.

Мы так и стояли, пялясь друг на друга. Желание его хорошенько обругать, высказать всё в лицо, устроить драму или даже драку куда-то пропало. Он поступил как поступил. Возможно, испугался. Возможно, его жизненный опыт подсказал сделать так, а не иначе. Однако, несмотря на то, что нанести ему тяжкие телесные мне уже не хотелось, я всё ещё был зол.

Тем временем Фикул хмыкнул, неожиданно развернулся и ушёл в глубь гончарной мастерской. А когда вернулся обратно, то аккуратно выложил на стол три синих соулкоина. Те самые, которые я заработал за продажу бюста в-попу-любимой Хелены.