Плохой парень// Bad Guy
Шрифт:
"Двенадцать часов на игру в жизнь…"
Я наполняю полную грудь воздуха, рука сжимает рукоять пушки сильнее, и наносит удар по наклонной.
Ублюдок, не ожидавший этого, падает на землю, а мои глаза наконец привыкли к темноте.
— Мичинян… Ном кэ! *(Бешенная Су**!) — он рычит как зверь, чудовище готовое убить меня в любой момент.
Хон Джин поднимается ровно через пару секунд и набрасывается на меня. Я не успеваю увернуться, поэтому попадаю в захват, и тварь опять сжимает моё горло со спины, придушивая. Но мне это и нужно. Пусть сжимает. Я знаю, как выглядит эта боль, поэтому когда
— Ааааааааа!!!!! — из горла вырывается крик, а ублюдок летит через меня и падает на голову прямо передо мной.
— Тварь! Грязная властная скотина! — замахиваюсь ногой и понимаю, что вот оно чувство освобождения, когда я слышу как хрипит эта тварь под моими ударами.
Не даром я десять лет училась, как защитить себя от твари.
Сажусь сверху и достаю пушку из набедренной кобуры, прикладывая к его лбу:
— Говори, мразь! Где он?! — это не мой голос, это звук гортанного рыка чудовища.
Именно оно способно поймать другое чудовище!
Возвожу курок и слышу смех ублюдка, сквозь хрип:
— Ты не… Выстрелишь… Ты обычная шалава. Баба! Тебе духу не хватит!
— Проверим? — перезаряжаю пистолет и он застывает, а я чувствую что ещё пару секунд и Хон Джин может прийти в себя, — Ты этой рукой старика повесил, мразь? — я отнимаю пистолет от его лба, и вижу в его глазах, даже в темноте, блеск.
Узкие глазницы расширяться от страха, а я простреливаю его первую руку.
— Это тебе за ни в чем не повинного старика! Но это не плата за жизнь! Платить будешь ща решеткой тварь!
Он орёт как ненормальный, но лишь я приставляю дуло к его голове хрипит:
— Не убивай…
— А старик тоже просил его не убивать? Нет! Погоди! Он мычал и на доставил тебе проблем, потому что не мог и слова сказать, сука ты конченая! Тварь!
— Я скажу… Я все скажу… Не убивай. Кумихо…
Он трясется, и не сжимает плечо, потому что боль нестерпимая. Просторная в упор кость руки раздроблена полностью, и это адская боль.
— Он… Она его держит в горах. Я не знаю где именно. Она сказала заманить тебя сюда и оставить карту.
— Кто приказал убить меня? — меня начинает колотить, а он шепчет:
— Йон Со! Он… Он обещал мне отпустить меня и дать выйти из игры!
— Какой к херам игры?! — я нахмурилась, а рядом резко вспыхнули пять лучей света, направленных прямо на нас.
— Инспектор Адлер! Медленно опустите пистолет и отдайте нам инспектора О Хон Джина. С этой минуты это не ваша юрисдикция.
Я уже слышала этот голос, и знаю, как выглядит его владелец.
— Опять ты, коротышка, с певучего кабака, — выдыхаю на родном, и отпускаю Хон Джина, смотря на пять стволов направленных в мою сторону.
— Мне плевать нахер вам этот кусок от человека, — вставляю пистолет обратно в кобуру на бедре, и вытираю лицо рукой, — Но у меня к нему остались вопросы!
— Это исключено! — отрезает коротышка блондин из норэбан, который сейчас был
— Тогда стреляйте, потому что я не сдвинуть с места, пока он не скажет мне, где наследник "Шинорацу" молодой господин Ким Хан Бин. А если вы мне помешаете, через час вся сеульская пресса будет гудеть о похищении главного наследника крупной компании. А ещё через час все узнают, что её председатель господин Чхвэ Йон Со связан с чудовищем, которое забрало двадцать три жизни напрямую!
Мной шатало, но голос звучал уверенно и холодно, поэтому меня не перебивали.
— Вы сейчас же отправитесь в аэропорт, госпожа Адлер, если не прекратите этот шантаж. Своего любовника, вы в состоянии найти без нашего свидетеля по делу, — сухо парировал мужчина, а я ухмыльнулась:
— Свидетеля? Он убил старика, и свидетель? Эта тварь должна сгнить в тюрьме! — я перешла на крик и пошатнулась.
— Малика… Вы отличный оперативник. Я следил за вами всё это время и прошу вас взять себя в руки. Вы не в себе, и не сможете найти Хатори, если не успокоитесь! Я прошу вас! Оставьте этого ублюдка нам!
Он опустил пистолет, а за ним тоже самое сделали остальные, вокруг меня.
— У вас ещё десять часов, госпожа. Соберитесь!
Несколько фонарей погасли и я смогла разглядеть нормально его лицо. Наши взгляды встретились, и я осела во влажный лесной настил, начав приходить в себя. Тело вернуло чувствительность, и начало саднить. Казалось ныла каждая кость. Я так и сидела, пока они поднимали на ноги Зон Джина. Мужчина посмотрел на меня испуганным взглядом, и припечатал:
— Ты не женщина, ты настоящий демон, и я рад что смог увидеть подобное.
— Жаль, что такая тварь, ещё может чему-то радоваться, — ответила глухим голосом и расслышала быстрые шаги со стороны дороги.
Свет от фонарей бегал между деревьев, а над головой раздавались мужские голоса. Меня отпускало слишком медленно, а откат накрыл с такой силой, что я чувствовала лишь горячие слёзы, которые подобно кипятку обжигали кожу лица. Это я виновата. Это я отпустила его и бросила одного. Вышвырнула из своей жизни и наговорила слишком много. Мне бы язык оторвать, как наказание за то, что я подвергла опасности человека, который спас меня. Вытащил из самого дна, показал что я могу быть любимой. Встал передо мной на колени. Перед больной бабой, у которой в голове годами жила живая шизофрения из воспоминаний. Мальчик, который совершил намного больше взрослых поступков, чем взрослая женщина, которая за пару недель обратилась малолетней дурой.
Как же болит. А страх все душит. Я не смогу жить, если Хан погибнет. Это невозможно. Дале если нас будут в итоге километры, он должен жить. Пусть где-то не со мной, но живой и счастливый.
— Вставай!!! — на мои плечи опустилась теплая ткань простого советского плаща.
— Правду говорят, что эти вещи не убиваемы. Сколько лет этому нафталину, дядя Олег? — я укуталась в плащ и услышала резкий ответ:
— Ровно столько, сколько тебе. Но эта тряпка умнее тебя. Она выдерживает даже стирку в кипятке. А ты не можешь с собой справиться! Поднимайся! Он ждёт тебя! Я уверен, что этот мальчик сейчас делает всё возможное, чтобы остаться живым. Потому что знает, что его смерть убьет тебя!