Плохой парень, Купидон и я
Шрифт:
– Хлоя?
– Да?
Он хотел что-то сказать, а может, даже спросить. Я это чувствовала, сердце заколотилось часто-часто.
Но ничего не произошло.
– Нам пора собираться, – в итоге сказал Рис, протягивая мне свитер. – Нам еще ехать несколько часов.
Я быстро оделась и кивнула, наблюдая, как он встает и нервно проводит рукой по волосам. Мне отчаянно хотелось узнать, что Рис на самом деле собирался сказать, но он уже вылез из палатки.
О, Рис, что же ты со мной делаешь?
Эштон
Откинувшись
Хлоя. Моя Хлоя.
Только на самом деле она больше никогда не будет моей.
Заняв место в другом конце зала, Хлоя вежливо отмахнулась от официанта, который с радушной улыбкой предложил ей выпить. Меня она так и не заметила.
– Шампанского, сэр?
Я оторвал взгляд от красивого лица Хлои, взял бокал и, поднеся его к губам, ухмыльнулся. Мне в голову пришла одна гениальная мысль.
Да, Хлоя больше никогда не будет моей, но это не значит, что я отдам ее другому.
Я тихонько похлопал по плечу молодого официанта возле себя.
– Видишь, ту девушку в кремовой блузке?
Брюнет перевел взгляд на Хлою и кивнул.
– Я поговорю с ней. А после этого ты подойдешь и скажешь, что парень по имени Рис Картер хочет поговорить с ней в раздевалке перед Чемпионатом. Понял? – произнес я, выразительно засовывая в его алый кашемировый карман деньги.
Парень послушно кивнул.
– Отлично, – улыбнулся я, затем достал телефон и набрал нужного человека.
Спустя несколько гудков, очевидно, разъяренная девушка все же взяла трубку.
– Чего тебе? – огрызнулась Шантелль.
– Ай-ай-ай, разве так говорят со своим любимым братцем?
Она вздохнула.
– Что ты хочешь, Эш?
– Мне нужна твоя услуга.
– Какая?
Я объяснил ей план и замер в ожидании ответа.
– Нет.
– Что, прости?
– Нет, – решительно повторила она. – Я не стану этого делать.
– С чего ты взяла, что у тебя есть выбор? – усмехнулся я.
Теперь настал ее черед опешить.
– Что, прости?
– Дорогая сестренка, кажется, ты не поняла. Ты сделаешь это для меня, – медленно проговорил я, не сводя глаз с Хлои, которая бездумно накручивала локон на палец. Мне хотелось снова обнять ее, ласково коснуться этого прекрасного и безупречного лица. Я горел желанием вернуться в прошлое и сделать все правильно, но не мог.
И осознание собственного бессилия медленно съедало меня изнутри.
– А то что? – с вызовом бросила Шантелль, возвращая меня к реальности.
– Андре умрет.
– Воу, погоди, что?! Эштон, не трогай Андре. Ты не можешь так поступить,
– Я уже разок избил его до потери памяти, не так ли?
Едва ли не услышав в трубке, как затрепетало сердце сестры, я беззвучно усмехался.
– Эш, прошу, не трогай его. Умоляю тебя.
Два года назад страдание в голосе моей близняшки причинило бы мне физическую боль. Но сейчас мне было плевать. Я ничего не чувствовал.
– Ты его любишь?
На минуту повисло молчание, а затем Шантелль наконец прошептала:
– Да.
– Тогда выполни мою просьбу, и твой любовничек не пострадает, – отчеканил я и отключился, не дожидаясь ответа.
Затем ущипнул себя за переносицу и сделал несколько глубоких вдохов. Все тело напряглось, а руки неудержимо задрожали. Меня одолели воспоминания о человеке, которым я когда-то был. Раньше я был счастлив, безумно счастлив. Жизнь была идеальной. У меня было все.
А теперь не было ничего. Я потерял все, что ценил. Остались только обида и ненависть. Я едва узнавал себя.
И во всем этом виноват мой бывший лучший друг Андре.
Ведь именно он заставил меня разбить сердце Хлои.
Хлоя
Я тоскливо вздохнула, накручивая локон на палец и напевая под нос популярную песню, которую постоянно крутили по радио. Сказав, что вернется через полчаса, Валентино ушел за билетом и оставил меня здесь медленно умирать от скуки.
– Похоже, кому-то очень весело, – со смешком произнес знакомый голос. Эштон подсел ко мне, обдавая своим теплом, и улыбнулся той милой мальчишеской улыбкой, за которую я когда-то отдала бы все на свете.
Мысленно вздохнув, я натянула на лицо дружескую улыбку. Что было, то прошло. Я пережила наши с Эштоном отношения. Теперь у меня есть Рис, нет смысла держать обиду на бывшего. Он мне больше не навредит.
Верно?
– Привет! Что, никакого французского? – хихикнула я, удивившись, что он заговорил со мной на английском.
Эштон впал в ступор, словно ожидал, что я, как обычно, начну плескаться ядом, но быстро взял себя в руки и с улыбкой пожал плечами.
– Итак, что ты здесь делаешь? – спросила я, решив наладить контакт.
– Леонардо Скарлетти, соперник Риса, мой давний друг, – безучастно ответил он, смахивая волосы с глаз.
– О-о.
Эштон снова пожал плечами.
– Пусть победит сильнейший.
Я машинально кивнула, молясь про себя, чтобы Рис сегодня не пострадал, а затем мельком заметила в глазах Эша боль и гнев.
– А ведь он тебе правда нравится.
Это был не вопрос, но я все же ответила.
– Я люблю его.
И сама поразилась, как тихо прозвучал мой голос, но, несмотря на гул переполненного стадиона, Эштон меня услышал.