Плохой парень
Шрифт:
Трейси изумленно уставилась на Эрин, потом на Бэнкса:
— Ты это нарочно подстроил, папа?
— Я сказал им, что мы будем здесь примерно до половины второго, вот и все.
Девушки долго-долго смотрели друг на друга, а потом Трейси встала, подошла к Эрин и крепко обняла ее. Эрин всхлипнула и прижалась к ней, обвив шею руками. Туристы за соседним столиком с интересом наблюдали за этой сценой. Бэнкс встретился глазами с Джульет, и она легонько кивнула. Бэнкс вздохнул с облегчением. Значит, он зря боялся, что девушки поколотят друг друга, а Эрин никогда
Глава восемнадцатая
Дверь им открыла Франческа, студентка-француженка, которая жила в доме, немного присматривала за детьми и заодно совершенствовала свой английский. Она пригласила их следовать за собой, и по дороге Бэнкс слышал, как кто-то играл на фортепьяно «Лунную сонату» Бетховена — фальшиво и с мучительной неохотой.
— Вся семья в гостиной, смотрят телевизор, — пояснила Франческа, произнося слова очень внятно и без малейшего акцента. — А мисс Элоиз готовится к экзамену, он у нее на будущей неделе.
Открыв дверь, она очень чопорно возвестила о визите Бэнкса и Уинсом. (Полицейские в форме остались в машине, ожидая дальнейших указаний.)
Бэнкс никогда раньше не видел жену Фанторпа. Она была хороша собой, гораздо моложе мужа, с отличной фигурой, которую явно поддерживала ежедневными упражнениями. У нее были длинные шелковистые каштановые волосы и удивительно свежее лицо — большая редкость, если дается от природы, и куда меньшая, если достигается регулярным посещением дорогих косметологов. Она обратила к мужу недоумевающий взгляд. Девочка с длинным хвостиком светлых волос, сидевшая рядом с ней, продолжала безотрывно смотреть в экран огромного телевизора.
— Я вижу, мы нарушаем тихий семейный вечер, — заметил Бэнкс.
Фанторп вскочил и гневно воскликнул:
— Что еще вам нужно, Бэнкс? С меня довольно! Это переходит все границы. Я звоню своему адвокату.
— Ну тогда скажите ему, чтобы сразу приезжал в управление Западного округа, — посоветовал Бэнкс. — У нас там уже подготовлен для вас одиночный номер.
Женщина тоже вскочила, быстро, как взбешенная кошка.
— В чем дело, Джордж? — У нее был еле заметный восточноевропейский акцент. — Кто эти люди? Что они делают в моем доме? Что происходит?
Фермер убрал телефон, подошел к ней и успокаивающе положил руки на плечи:
— Все хорошо, Зеновия. Не волнуйся, любимая. Я разберусь.
Затем он решительно направился к двери и на ходу бросил Бэнксу с Уинсом:
— Пошли. Поговорим у меня в кабинете.
— Как вам будет угодно, — согласился Бэнкс, и они с Уинсом последовали за Фанторпом через холл в комнату, где беседовали в прошлый раз.
— Это полицейский произвол! — рявкнул Фермер, наливая себе полный стакан виски и даже не подумав предложить его посетителям. — Необоснованное преследование и травля. Это…
— Ну хватит, хватит, Фермер. Идея понятна, — оборвал его Бэнкс. — Давайте-ка ненадолго присядем и поболтаем, прежде чем я позову своих парней.
— Каких парней?
— Которые будут делать обыск. — Бэнкс достал из кармана бумаги. — Вот
— Обыскивать мой дом?! — брызжа слюной, заорал Фанторп. — Вы не имеете права! Вы не смеете даже…
— Имеем и сделаем. Но все по порядку. Для начала я хочу, чтобы вы поняли, насколько глубоко вы увязли в дерьме.
— Что за бред вы несете? — Фанторп плюхнулся в огромное кожаное кресло. При этом он пролил виски на свой вязаный свитер и злобно полез в карман за платком. Руки у него тряслись, вероятно, от ярости.
Уинсом уселась напротив, достала ручку с блокнотом и приготовилась записывать.
— Если вы надеетесь, что я скажу хоть слово, которое можно будет использовать против меня, то очень напрасно, — заявил Фанторп, нацелив на нее жирный указательный палец.
— Всегда полезно быть начеку, сэр, — невозмутимо парировала она. — Вы так не думаете?
— Что вам известно об убийстве Марлона Кинкейда пятого ноября две тысячи четвертого года? — сухо спросил Бэнкс.
— Марлона Кинкейда? Я похож на человека, который водит знакомство с персонажем по имени Марлон Кинкейд?!
— Почему бы и нет. Он был студентом Лидского политехнического университета. Точнее говоря, он его уже закончил, но продолжал болтаться по студенческим пабам, как это иногда бывает, ну и продавал наркотики. Никак его не отпускала веселая студенческая жизнь.
— О чем вы, черт побери, лепечете?
— Да о Марлоне Кинкейде. Студент, гуманитарий. Папаша был большой поклонник Марлона Брандо, вот и назвал сына в его честь. Марлон организовал неплохой бизнес, маленький, но прибыльный. Торговал коксом и еще кое-какой запрещенной дрянью. Был весьма популярен среди лидской молодежи, шляющейся по клубам и пабам.
— И что?
— У него были свои поставщики, и вы среди них не числились.
— Не понимаю, о чем вы.
— Вы ж не могли этого допустить, верно? Вы — уже практически полновластный хозяин местного наркорынка, а тут какой-то недоносок с длинными патлами отгрызает у вас законный кусок. Мало того, он еще смеется над вами, о чем вам услужливо доносят ваши прихвостни. Для начала вы ведь ему пригрозили? Послали Киарана и Даррена, чтоб они его как следует отделали?
— Полный бред.
— Но у вас наготове было и еще одно орудие возмездия. Бойкий паренек по имени Джаффар Маккриди, который очень стремился продемонстрировать, что он буквально незаменим. Опасный паренек, надо заметить. Хотел доказать, что нужен вам, а вам нужно было, чтобы он это доказал. Он должен был пройти окончательную проверку на истинную преданность, проверку, которая связала бы вас навеки. Вы дали ему пистолет. И сами его зарядили. Возможно, даже показали, как им пользоваться. И Джаффар Маккриди застрелил Марлона Кинкейда. Только вот он не знал, что тому был свидетель. Очень ненадежный, не заслуживавший в то время никакого доверия. Однако же с тех пор он сильно изменился, сейчас готовится принять сан священника, да и память у него, похоже, сильно окрепла.