Плохой парень

Робинсон Питер

Уинсом извинилась, встала и подошла к окну. Раскрыв его, она поднесла два пальца к губам и громко, залихватски свистнула. Бэнкс всегда завидовал тем, кто так умеет. Не прошло и минуты, как шестеро полицейских в форме вошли в дом и рассредоточились. Группу возглавлял детектив Новак, и Бэнкс дружески кивнул ему, когда они с Уинсом проходили через холл, препровождая к машине Фанторпа, на которого уже надели наручники. Элоиз по-прежнему мучила «Лунную сонату» в музыкальном зале, а Зеновия визжала и махала руками на оперативников. Младшая девочка нахмурилась и прибавила звук, в надежде заглушить

всю эту какофонию.

По дороге к машине Бэнкс замедлил шаг, взглянул на фонтан, весело журчавший посреди сада, и покачал головой:

— Писающий мальчик… Как же можно так обоссаться в этой жизни, а, Фермер?

На следующей неделе Бэнкс шел рано утром по уже знакомым больничным коридорам, на ходу здороваясь с медсестрами и нянечками, и ему приветливо кивали в ответ. Он снова жил в Грэтли, но, хотя вернуться домой было хорошо, забыть о том, что там произошло, никак не получалось. Суперинтендант Жервез направила в коттедж команду уборщиков, поэтому никаких следов крови и беспорядка, о котором говорила Трейси, он не увидел — кроме нескольких покореженных музыкальных дисков, — но он знал, что Энни была ранена в оранжерее, и там ему было особенно неуютно, хотя прежде он очень любил эту комнату Возможно, со временем это пройдет. Если нет, придется переезжать. Потому что с такими ощущениями жить в доме невыносимо. Раньше дом казался ему светлым, радостным, однако после пожара, а теперь еще и нападения на Энни Бэнкс начал в этом сомневаться.

Энни сидела, подложив под спину подушки, трубок вокруг нее стало поменьше, и выглядела она гораздо лучше. Она небрежно перелистывала какой-то глянцевый журнал.

— Что это ты такое старье читаешь? — спросил Бэнкс, чмокнув ее в щеку и усаживаясь рядом с кроватью.

— Больше ничего здесь выпросить не удалось.

— Значит, у тебя сегодня удачный день.

Бэнкс открыл большую сумку и достал оттуда целую кипу женских журналов, которые, как ему помнилось, Энни раньше покупала, а кроме того последние романы Кейт Мосс [6] и Санты Монтефиоре.

6

Британскую писательницу Кейт Мосс (Kate Mosse) не следует путать с моделью Кейт Мосс (Kate Moss), которая, впрочем, в последнее время тоже решила попробовать себя в литературном творчестве.

— Этого тебе хватит на какое-то время.

— Как здорово! Спасибо. А то я уж начала опасаться, что помру здесь от скуки. Правда, немного неудобно читать, когда действует всего одна рука.

— А на случай, когда твоя рука устанет, — добавил Бэнкс, залезая в карман, — держи вот это.

— Но это же твой айпод.

— Я себе новый купил в Сан-Франциско. Этот практически полный. Там найдется что-нибудь на твой вкус, я закачал много музыкальной классики. А еще несколько книг, тоже классика — Джейн Остин, рассказы Чехова, Троллоп, Толстой, сестры Бронте, — ну и публицистика, история и мемуары. Теперь скучать не придется.

Он огляделся с комической опаской и затем извлек из сумки бутылку

красного австралийского вина со словами:

— Я знаю, ты предпочитаешь белое, но подумал, что вряд ли тебя здесь снабдят льдом. И потом я видел, что красное ты тоже пьешь. Бутылка с завинчивающейся крышкой, что немаловажно. Ты не подумай, это не какая-то дешевка, винцо очень даже приличное.

— А я знаю, — сказала Энни. — Я уже его пила. Отличное вино. Поставь, пожалуйста, в тумбочку, пока никто не увидел. Уже представляю, как прикладываюсь к бутылке посреди ночи, одним глазом посматривая на дверь.

— Я маленький так читал по ночам книжки с фонариком и слушал «Радио Люксембург», они в основном рок гоняли. — Бэнкс снова полез в сумку. — И вот еще кое-что. — Он достал несколько упаковок с едой из местного магазина деликатесов. — Тут разные сорта сыра, овощные паштеты, консервированные креветки, галеты, инжир, оливки — все только высшего качества!

Энни засмеялась и прикрыла глаза ладонью. Бэнкс увидел, что у нее текут слезы.

— Ох, Алан, спасибо. Иди сюда.

Он наклонился к ней, и она обняла его здоровой рукой. Щека у нее была нежная, бархатистая, и он посетовал, что не успел с утра побриться, вдохнул — и почувствовал аромат ее волос, ощутил ее запах.

— Зачем столько всего, не надо было.

— Надо-надо. — Он немного отодвинулся, не выпуская ее руку. — Как тут кормят, ничего?

— Как в больнице. Да нет, в общем неплохо. Хотя для вегетарианцев есть известные сложности. Но Рей очень обо мне заботится, он просто золото.

— А где он?

— Ему пришлось уехать в Лондон. Там одна галерея готовит выставку его работ. Категорически не хотел уезжать, настаивал, что должен быть со мной, я его выпроводила с большим трудом. Завтра возвращается.

— Привет ему от меня. Как ты себя чувствуешь?

— По-разному. То получше, то похуже. Постепенно иду на поправку.

— Я слышу, ты дышишь гораздо лучше. Ты говорила с врачом?

Энни отвернулась и сказала, помолчав:

— Да. Мы с мистером Сандхаром имели на прошлой неделе долгую задушевную беседу. Он рассказал про операцию, объяснил все в подробностях, привел доводы за и против, очень честно.

— И?

— Я боюсь.

Бэнкс крепче сжал ей руку:

— Все будет прекрасно. Вот увидишь. Он превосходный врач, лучший в своей области.

— Кто спорит! Но все равно… знаешь, мне всегда казалось, что одна из самых ужасных вещей, которая может произойти с человеком, — это оказаться прикованным к инвалидному креслу. Лишиться возможности ходить, двигаться. Помнишь Люси Пейн? Настоящее чудовище. И все же мне было ее жаль. Мне казалось, ей было бы лучше умереть.

— С тобой ничего такого не случится. Ты обязательно поправишься.

— Доктор сказал, что риск есть.

— Понятно, он же реалист и не хочет тебя обманывать.

— Порой не помешало бы немножко утешительной лжи. — Энни поморщилась.

— Что такое?

Она приложила руку к груди:

— Иногда очень колет вот здесь, когда вдохнешь. Врач говорит, легкое заживает. И проклятое плечо болит просто адски, спать из-за него невозможно.

— Да, это мерзкая рана.