Плохой парень

Грей Р. С.

– Подойди ближе, - умоляет она.

Я повинуюсь. Ее руки тут же коснулись моих бедер. Ее пальцы крепко сжимаются.

– Боже, у тебя самые лучшие ноги.
– Она смотрит прямо на мой член, и это то, что она говорит.

– Спасибо? Это то, что тебе нужно было рассмотреть поближе?

– Я имею в виду, очевидно, твой... тоже хорош. Я имею в виду, что это намного больше, чем я помню, когда однажды хорошо посмотрела, но я всегда ставила твои ноги и задницу на пьедестал. Вот почему на днях впала в коматозное состояние в спортзале.
– Для пущего эффекта Сэм обхватывает меня обеими руками и хватает за задницу.

– Ты единственная женщина, которую я знаю, которая может превратить минет в странный медицинский осмотр, -

смеюсь и качаю головой.

– Что ты имеешь в виду? Ты не получишь минет. Я просто немного потискаю твою задницу.
– Она дважды сжимает мою задницу, как будто сигналит велосипедным гудком.

– Весело.

Ее взгляд возвращается к конечной цели, и она снова облизывает нижнюю губу. Стон замирает у меня на языке. Я не хочу ее пугать.

– Давненько я этим не занималась.

– Да, ты можешь избавиться от неловкости. Мне все равно. Здесь только мы, Сэм. Я и ты, - я смеюсь.

– Верно.
– Сэм кивает, становясь достаточно уверенной, чтобы провести одной рукой по моему бедру. Затем медленно протягивает руку и обхватывает ладонью мой член. У нее самая мягкая и надежная хватка. Мои глаза закатываются. Мои бедра инстинктивно дернулись вперед.

– Сэм, - предупреждаю я.

– Я едва прикасаюсь к нему!
– говорит она, защищаясь.

Да, я знаю. Прошло чертовски много времени с тех пор, как я спал с кем-то, а также эта фантазия строилась в течение, о, я не знаю... тысячелетия. Я ни хрена долго не продержусь.

– Только не затягивай. Все время, что мы были друзьями, было дразнением, прелюдией. Это было похоже на пять или шесть игр.

Она наклоняется вперед и прижимается закрытым ртом к кончику с поцелуем. Это восхитительно, и я поднимаюсь к нирване. Прижимаю руку к кафельной стене позади нее, и она понимает намек. Ее рука начинает медленно скользить вверх и вниз по моей длине. Вода бьет мне в плечи и стекает по телу, делая ее прикосновения влажными и теплыми. Сэм ускоряет темп и смотрит на меня. Ее глаза настолько открыты и серьезны, что мне почти трудно смотреть в них. У меня никогда не было такой мастурбации, которая чувствовала бы себя так хорошо. Я не знаю, то ли это ее техника, то ли то, как сильно я ее хотел, например, как в некоторые дни бургер из закусочной, который ты ел десятки раз, на вкус как пятизвездочная кухня. В конце концов, когда я почти перешел в Самантизм, она наклоняется вперед и обхватывает губами кончик. Я бы вскинул руки в знак аллилуя, но я рискую рухнуть на девушку. Мне приходится держаться за кафельную стену, пока Сэм вбирает меня внутрь и наружу. Это все, альфа и омега: вид ее полных губ, обернутых вокруг моей длины, ощущение ее теплого рта и задней части ее горла. Мой желудок сжимается, и она берет меня глубже. Капли воды стекают по ее подбородку, шее и груди. Я вижу ее грудь сквозь лифчик, два розовых соска под голубым кружевом. Опускаю руку и обвожу там большим пальцем. Ее глаза закрываются, и она стонет. Я чувствую вибрацию в ее горле, и нет ощущения лучше. Делаю это снова, и Сэм ускоряется, отсасывая меня короткими, тугими ударами. Я не думаю, что у меня есть кровь, циркулирующая где-либо еще в моем теле. Все движется на юг, как будто каждый из моих триллионов красных кровяных телец хочет быть частью этого момента. Я стараюсь оттянуть оргазм как можно дольше, что является идеальным микромиром моих отношений с Сэм, битвой высоких ставок между отрицанием и подчинением. Ее рука сжимает основание моего члена, удерживая меня на месте, пока она еще быстрее вбирает меня в рот. Покалывание начинается у основания моего позвоночника. Я в нескольких секундах от того, чтобы кончить, и пытаюсь сказать ей об этом.

– Сэм… я…

Общение не работает. Я стучу ей по голове, как будто пытаюсь выключить ревущий будильник. Сэм улыбается, качает головой и продолжает. После этого я снимаю ногу с тормоза. Наклоняюсь, обхватываю ее за шею и трахаю в рот, как когда-нибудь трахну ее. Она замирает, раскрывается

и принимает все, как хорошая маленькая Сэм. Я слышу, как она начинает задыхаться, и я не пытаюсь убить ее, но в моей голове внезапно встает вопрос жизни и смерти. Смотрю ей в глаза, зная, что она скажет мне, если захочет, но в них нет страха. Она любит это так же сильно, как и я, и именно эта мысль, в конце концов, выводит меня из себя. Закрываю глаза и стону, когда толчки удовольствия проходят через мое тело. Я изливаюсь в ее рот, и ее пальцы впиваются мне в поясницу, пока она глотает и глотает. Это медленное возвращение к реальности. Думаю, мне придется простоять там в тумане час или два. Я израсходовал всю воду на Земле, прежде чем подумал повернуть назад и отключить душ.

Сэм встает и вытирает рот тыльной стороной ладони, как чертов чемпион. Она ухмыляется, гордая собой.

– Все еще со мной?

– Да.

– А ты не испугаешься и не убежишь?

– Не думаю, что у меня хватит сил.

– Ну, тогда пошли, - говорю я, выходя и протягивая руку за двумя полотенцами.
– Пойдем, принесем тебе лед для коленей.

– О, слава богу. Эта плитка травмирует! Это последний раз, когда я пытаюсь быть сексуальной в душе. Отныне это мягкий матрас или ничего, если только я не найду эти наколенники на роликах.

Глава 13

Сэм

Я решила принять новомодный подход к жизни, в котором не думаю о десяти шагах в будущее, а вместо этого живу в настоящем. Я вытерпела четыре дня без Йена, и это был полный отстой, так что, если мне придется сделать ему минет в душе, чтобы удержать его рядом, так тому и быть. Я хочу его. Это же очевидно. Что может пойти не так?

После душа готовлю ужин в одежде, которую одолжил мне Йен, - большой футболке и бейсбольных носках, которые доходят мне до колен, а потом мы сидим на его диване и смотрим Западное крыло. Шоу занимает пять процентов моего внимания, остальные девяносто пять процентов сосредоточены на губах Йена. Он осознает это, потому что в середине эпизода ставит на паузу и поворачивается ко мне.

– Сегодня вечером мы больше ничего не будем делать.

Для меня это новость. Я надеялась, что мы оба, по крайней мере, доберемся до третьей базы. Я не просто так побрила ноги, прежде чем прийти.

– Это еще почему? Знаешь, в западном обществе минет, это, как правило, нечто вроде «услуга за услугу».

Йен качает головой и встает, чтобы собрать наши тарелки с кофейного столика. Йен - чистюля. Его дом всегда безупречен, и он терпеть не может, когда я готовлю. Он думает, что я использую каждую кастрюлю, сковородку и разделочную доску, чтобы досадить ему. Он мало что знает, и это только половина причины, по которой я их использую.

– Дело не в этом - поверь, я с нетерпением жду... возвращения долга, но не кажется ли тебе, что если мы продолжим в том же темпе, ты могла бы… Не знаю, испугаться?

– Пфф. Как угодно. Как насчет того, чтобы просто сделать хороший медленный джем, пока R&B играет на заднем плане?
– спрашиваю я.
– У Spotify есть плейлисты на любой случай.

– Нет.

– Хорошо, а как насчет легкого массажа, масла по желанию, с сопровождающим классным джазовым плейлистом? У меня тоже есть такой.

– Этого не будет.

– Мы могли бы просто молча держаться за руки? Есть ли у Spotify песня тишины?

При этих словах он ставит посуду на стол и кладет руки на стойку. Мне кажется, он либо смеется, либо пытается успокоиться. Я не вижу всего его лица, но его глаза определенно зажмурены. Бедняга.

– Я облегчу тебе задачу: я просто разденусь, и ты сможешь приходить пастись, грызть, брать все, что захочешь. Я как китайский буфет по разумной цене.

Йен резко поворачивает голову, словно желая убедиться, раздеваюсь ли я на его диване. Нет. Я дьявольски улыбаюсь.