Площадь павших борцов
Шрифт:
– Верно, Фромм! Теперь их песенка спета. О женских прелестях Лили Марлен могут распевать лишь наши заслуженные ветераны, еще не потерявшие голос от морозов в России.
Оказывается, Фромм обрыскал все тупики и закоулки рейха, где скрывались уклоняющиеся от фронта.
– Следует потрясти и Геринга: у него в люфтваффе на одного летающего по пять - десять бездельников обслуживающего персонала. Наконец, - закончил Фромм свой доклад, - можно сократить прислугу в зенитных расчетах. К зениткам можно поставить девок
– С вами, Фромм, приятно иметь дело.
– Служу великой Германии. Хайль Гитлер!
28 марта состоялось секретное совещание в ставке Гитлера, и по своей значимости оно имело столь же важное значение для судеб войны, что и недавнее совещание в кабинете Сталина.
Проблемы, столь мучительные для нашей Ставки, угнетали и верхушку гитлеровского вермахта, и эти проблемы - удивляться тому не следует!
– во многом совпадали. Со слов Гейнца Гудериана понятна их суть. "Весной 1942 г., - вспоминал он, - перед немецким верховным командованием встал вопрос, в какой форме продолжать войну: наступать или обороняться?.."
Самой оригинальной - и, пожалуй, самой неглупой!
– была точка зрения адмирала Деница, который заявил:
– Сейчас возник такой момент, когда Египет у англичан завоевать намного легче, нежели отнять Кавказ у русских, и потому я считаю, что корпус Роммеля в Ливии надо не ослаблять, как мы делаем, а, напротив, усиливать.
Деницу тут же здорово влетело от владыки вермахта:
– Вы разве не верите в нашу победу на Востоке? В пустынях Ливии более заинтересован Муссолини, а Роммель останется при нем вроде мальчика на побегушках... Конечный результат всей войны должен проявиться в России, и только в России!
В основу летнего наступления вермахта был положен проект "Блау" - о выходе вермахта к Волге и на Кавказ, о чем еще зимою столь настырно хлопотал Адольф Хойзингер.
– Я, - сказал Гитлер, - вынужден повторить то, что твердил еще в прошлом году. Русские не так уж чувствительны к окружениям, как мы, и потому немцам следует освоить принципы очень плотных окружений чтобы уничтожать их внутри будущих котлов. "Блау" подразумевает экономические цели - захват русских нефтяных ресурсов, и политические - выход в страны Ближнего Востока, чтобы изолировать Советы от их союзников на юге, и заставить Турцию выступить против Сталина.
К этому времени пантюркисты Анкары, наследники былой славы Осмаилисов, уже выпустили в продажу карты, на которых советские территории с мусульманским населением - вплоть до Казани!
– были заштрихованы как турецкие владения. А басмаческие шайки, нашедшие приют в горах Афганистана, готовились снова ринуться в нашу Среднюю Азию.
– Турецкий премьер-министр Сарадж-оглы, - сообщил Гитлер, - обещал моему послу фон Папену выставить летом в Турецкой Армении двадцать
Все, что говорил Гитлер на этом совещании, было хорошо им аргументировано, никто не смел ему возражать, лишь Йодль высказал оперативные сомнения.
– Но усиливая группу "Юг", - заметил он, - мы тем самым ослабляем "Центр" и "Север", что позволит, думаю, Жукову проникнуть в направлении на Шмоленгс.
– Для этого, - отвечал Гитлер, - у него не хватит сил, ибо, ощутив привкус катастрофы на юге, Сталин начнет спешно перебрасывать свои силы от Петербурга и Москвы.
В глазу Кейтеля броско посверкивал монокль:
– После той бани, какую мы устроим русским у Барвенковского выступа, следующий удар барона Вейхса на Воронеж сначала будет выглядеть началом фиктивной операции "Кремль"! Русские подумают, что на этот раз мы идем на Москву через Воронеж. Когда же в Москве догадаются, что они обмануты, будет уже поздно. Котел вберет в себя все русские армии, размещенные по хордам гигантского треугольника, углами которого станут Воронеж - Таганрог Сталинград. Дорога на Кавказ станет открыта!
На этом совещании все немецкие генералы были раболепно солидарны с Гитлером.
Правда, Франц Гальдер еще долго брюзжал перед Адольфом Хойзингером, но его брюзжание один Хойзингер и расслышал.
– Вермахт вряд ли способен к операциям такого масштаба, какие запланировал фюрер. Это же абсурд - расчленять группу "Юг" по двум дорогам - кавказской и сталинградской. Русские передушат их там поодиночке... Йодль, кстати, прав: стоит Жукову треснуть по Шмоленгсу, и тогда от "Блау" полетят перья.
– Что бы вы сделали на месте нашего фюрера?
– Мне хватило бы одного Сталинграда, - отвечал Гальдер.
– Выйдя к Волге, я бы разом перекрыл все краны, из которых русские черпают горючее, и тогда армия Сталина умерла бы сама по себе в жестоких корчах нефтяной дистрофии...
В апреле Гитлер повидался с Муссолини и Антонеску, чтобы выкачать из Италии и Румынии новые пополнения. Он обнадеживал их в непременном успехе летнего наступления, утверждал, что у русских не осталось боевой техники:
– Сейчас они только импровизируют! Но им уже не собрать ту старую глину, из которой они сваляли своего безмозглого колосса. Что же касается помощи от союзников, то Черчилль и Рузвельт помогают Сталину в мизерных дозах, словно их паршивые "матильды" и вонючие "студебеккеры" - драгоценное лекарство для умирающего. Второго фронта в Европе не будет, и это позволяет мне в спокойной деловой обстановке приготовить для Востока еще шестьдесят новых дивизий. А скоро я буду иметь в рядах вермахта сразу девять миллионов солдат!